Скорбь всех замученных во мне,
суть всех веков, времен, народов.
Как тяжко с ней наедине:
толпа счастливеньких уродов
меня пытает хвастовством –
сверхзлодеянием ничтожным!
Похвастать, что ли, колдовством? –
Но этим хвастать невозможно.
Зачем изобрели печать,
двояковыпуклую силу? –
Великим надобно молчать.
Они спасутся этим, милый?
Уходит поезд в темноту,
в нем есть места, мне – хоть любое!
Я принимаю немоту!
Давай – напополам с тобою?