Седой скрипач ласкает скрипку
рукой морщинистой своей.
И на лице его улыбка
вдруг отразила счастье дней.
Тех дней далеких, юных, ярких,
где был он молод, полон сил.
О днях ушедших летне-жарких
смычком он повесть выводил.
В дыму табачном, в полумраке
затихли сразу голоса.
А он, седой, в потертом фраке
творил со скрипкой чудеса.
Летела музыка по залу
и пела скрипка, чуть дыша...
Мелодией маэстро тайну
поведал всем, как хороша
была любовь в года, те юны,
как бесконечный океан….
И были солнца, были луны,
и был негаснущий пожар.
С пиано в форте уходила
мелодия та, в тишине!
И словно в небеса просилась,
рвалась со стоном... Вдруг померк,
тот ясный взор... Печаль улыбку
сменила резко на лице...
Фортиссимо «взорвало» скрипку!!!
И «pizzicato» - по душе….
И словно горечь разбавляя
слезой стекающей в стакан,
седой скрипач, вздохнул прощая
любовь ту…. Выпил двести грамм...
Седой скрипач, лаская скрипку,
как первую свою любовь,
убрал в футляр ее с улыбкой,
чтобы достать однажды вновь...