Если верить молве, Паганини,
Проклиная свой крест и суму
На бесплодной житейской равнине,
Продал душу. Известно, кому.
И с тех пор безошибочно пальцы
Паутину мелодий плели,
Словно звали на мессу скитальцев,
Чьи сердца никогда не цвели.
Но лишь скрипка физически знала,
Что за страхом был гений объят,
Если, властвуя над карнавалом,
Упиваясь безумием зала,
Словно вдруг, на себе ощущал он
Прожигающий божеский взгляд.