Как хук из Азии скуластой ветры.
И зной, как нереальности реальность.
У окон стонет в голос толерантность,
от вёрст рожая километры.
Кто мы, что в нас национальность?
Религии мечи, религии запреты?
И раздвигает вешалки и фетры,
скелет в шкафу, закрытая ментальность.
У каждого свой лик в иконостасе.
Чеканка на медали в профиль и анфас.
Насытился кровавой бойней класс,
и гильотину отдал расе.
Когда в толпе сольются кровь и вера,
нальют набаты звоном ветра гул.
И высота замерится у скул,
прямой спиною Люцифера.