Просыпаясь, Ира не знает что делать с болью.
Там, под пальцами, так отчаянно, так жужжа
есть тоннель, огибающий банку с молью,
по которому носится их душа.
И ничто, говорят, что не заменимо
в это утро, когда, задирав с похмел
вместе с ногтем, чьё-то родное имя,
Ира даже себя-то назвать не смел.
Когда в 3 часа размыкая веки
он вдруг вспомнит сколько прошло веков,
без него, без Иры. Взорвуться реки
все тунельные реки душ мо-тыль-ков.
Ира вскрикнет. Больно. Ну как же больно!
И ладони упав на глаза листом
ощутят как мягко, легко и знойно
из зрачков выбирается махаон.
Просыпаяся каждый день, с зарёю
будет больно жить, от того что у -
У него, у Иры, ещё есть второе
имя,
которым
его
зовут.