Особенный пишет кровью своих крыльев, зная, что пока в них есть раны, он не вернётся в небо. Но стоит ранам зарасти, он более никогда не сможет писать.
___
Их темень сгущается в древних веках. Никогда
пламя пророчества не ополяемо. Стонет
два человека за спинами. Бездной впадать
всё не решается ямочка глАза в ладони.
А осень врывается холодом в детскую грудь.
Она, и Она, и Она - никогда не покинет
тонких ложбинок на коже, где в страхе тонуть
глухо бурлит неизбежностью смявшийся ливень.
Вот наконец, Божью рукою ведом,
Я узнаю настоящий свой жизненый подчерк.
Тот кто размашисто пишет последним крылом -
Кровью свои письмена неминуемо мочит.
Я же, наверно, не смею грустить о былом..
В небо взмывает моя золотистая стая.
Может что шрамы гвоздей и мечей... - всё заросло.
Звуки чернильны, или их кровь голубая.