Тишина лежит на заставе,
как будто снова она за старое,
а может ее злые люди заставили
умирать, но не умереть?
Тишина лежит и не дергается,
насыщает воздух и черный дерн,
разложила рученьки как позер,
что аж тошно уже смотреть.
Тишина тут больное беззвучие;
Тишина наполняет мучеников:
покорежит их, повыкручивает
и поставить солдатиков в ряд;
после молвит: мои сынишечки!
я заполнила каждую нишечку их,
раздраконила будто бы книжечку,
и они больше не говорят.
Тишина изнывает от силы,
как будто ее Где-то Там попросили.
я пытаюсь осилить
рваную мякоть слова, исходную пропасть фонем.
но со мною никто ни звука совсем:
мне четыре
здесь праведность детского сада,
и в спиральной моей бесконечности я опять глух и нем.
Тишина облегченно вздыхает (из ада):
ну наконец хоть нормально поем.
13 - 23 декабря 2010