На охоту вышел САМ.
Без друзей в одеждах пышных.
Без собак, что злобой пышут.
САМ решать свою судьбу:
"как бы с нею поквитаться,
как бы на коне остаться,
растоптать ее бледую,
гриву полоснуть гнедую,
чтобы боле не брыкалась,
чтоб растоптанной осталась,
в грязи с прошлогодних листьев,
что смешал со снегом чистым."
Гарцевал, лютуя рьяно,
хуже самого Буяна.
Насладившись той утехой,
САМ домой в бреду поехал.
Заливать победу чачей.
"Чем Я хуже палачей?
Нет. Я лучше. Я смелей.
То судьба меня глупее.
Разметал ее в чистую,
словно девку, в прах,
нагую,
Пусть теперь смеется в поле:
"Нет уж дней тех сладких боле."
Я сильнее всех Богов.
Я на все идти готов!
Как Я с нею поквитался.
Сам себе, как приз, достался."
Сам себя легендой тешил...
"Пред судьбою Я не грешен!
Чист АК малое дитя."
Самому себе претя...
Чача кончится однажды.
Лютый пыл спадет отважный.
Мышь зароется всознанку.
Будет грызть. Чтоб спозаранку
память вспять, порой, вертеть:
чтоб судьбу с земли стереть.
Стер. Вчистую. Без следа.
Только ветер шлейф трепещет.
Он судьбу, что грязью блещет,
осушил, поднял с колен.
Силу, жизнь в нее вдохнул.
Укрепил. Одел. Обул.
Изменил ей лик и душу,
чтоб гордыню не порушить.
В колыбели спел ей ладу,
чтоб не попадалась гаду.
Веру ей вселил, прозрение.
Чтоб служила песнопению.
Не игра с судьбой квитаться.
Коль пришел с ней час расстаться.
Выше надо быть, мудрее.
А не гарцевать Буяном.
Утолив себя обманом.
Время все переиграет,
подытожит, подшаманит.
Все воздаст всем по четам.
Разутюжит. Здесь и там.