Замерзшей гусеницей мост
согнулся. Мокрые перила.
А фонари огонь унылый
мне предлагают. Прикурила
я лучше бы от мелких звезд,
из крупных звезд сплела венок,
и засиял бы нимб неоном,
и стал трамвай бы пантеоном,
и всё цветочным и зеленым
вдруг обернулось снова, но
пора на выход, будто в сне...
А звезды все закрылись в кельи,
скрыт месяц - ночи крест нательный,
и ветер - торопливый кельнер -
как центы в кассу, первый снег
бросает в лужи. Нервно, зло,
сорвавшись в первой же октаве,
зима, хотя еще не вправе,
размашисто печати ставит
на мой озвезденелый лоб...