Из книги "Бог" (1993 г.)
На свете нету наслажденья слаще,
Когда ты, безнадежный как мертвец,
Выходишь вдруг из непролазной чащи,
Осиливший блужданья наконец.
Невдалеке видны строений крыши,
Проглядывая солнцем сквозь сады.
И ты, кровь испаривший потом, слышишь,
Как стонет сердце, жаждая воды...
Потом, когда ты мышц иссохших силы
Заставишь тело двинуть до села,
Где вдруг увидишь бесконечно милый
Колодца сруб и шею журавля,
Трос заржавевший с гнутою бадьёю
И там, внизу, холодный полумрак,
И захлебнешься ледяной водою,
Которой не насытишься никак,
Потом, когда живительная влага
Собой заполнит весь резервуар,
Потом, потом лишь ты оценишь благо
Воды простой, как самый высший дар.
И точно так же — ничего нет слаще,
Когда ты, безнадежный как мертвец,
Выходишь из греховной, страстной чащи,
Осиливший блужданья наконец.
Выходишь на духовную свободу
По мановенью Божия перста.
И видишь вдруг духовную колоду
С живой водой... О, как она чиста!
Ты пьешь ее, беря ее горстями,
И наполняя ею всё свое,
Всё, что в крови, в костях и над костями,
И сил нет оторваться от нее.
А влага всё зовет, влечет, искрится
Без времени, без счета, без конца,
Святая, как невинная девица,
Как лучезарный свет ее лица.
Творец благий, Родник неистощимый,
Дай мне напиться блага Твоего.
И кроме всеблаженнейшей лощины
Колоды сей — не надо ничего!