я мечтаю о лете, но с неба сыпится белая крупа и декабрь мне шепчет: "рано, рано, рано"...
раны открываются зимней небесной манной.
укрывать бы твое тело измученное одеялами, согревать дрожащие пальцы дыханием и обещать,
что приедет доктор и станет так хорошо.
и знать, что все - ложь. что врач заплутал, заблудился и не пришел. не во дворах,
а в своих чертовых моральных принципах:
мол, собрался себя убивать - так умирай, и нечего дергать меня своими вызовами,
своими отходняками и приступами.
укрывать бы твое тело измученное одеялами, позволять вцепляться в плечи острыми пальцами до красных следов и синяков.
и не слушать никого, что все напрасно. что не спасешь того, у кого билет на тот свет.
закрыть свет дня плотными занавесками.
мы не существуем для людей, что идут по Невскому, что глотают кофе горький и сигареты ломают в пепельницах.
совать руки в эту мясорубку, человеческую мельницу. раз за разом. раз за разом....
все напрасно...
ты так и будешь хоронить себя по чужим квартирам, по сточным канавам, по порочным связям.
я так и буду в строчки фразы, в поэтический мусор...
знать бы хотя бы, что не бывают души так намертво связаны, что никогда уже их нельзя разорвать.
чувство вины приходит ночью, дразнит твоим лицом.
мне обещали, что станет легче.
потом.