В лавандовом поле теряются все следы.
Сердешный, тянулась лозою, не обессудь.
Нездешнею наречена и уводит путь
За край Ойкумены, где в небо вмерзают льды.
Последний мой танец заставит тебя пылать.
И только богам разуметь, что грядет потом.
Под вздохи сиринги мерцающим серебром
На нежных запястьях браслеты умеют звать.
Стекает расплавленным золотом с плеч хитон.
Горячие губы властительно тянут в плен.
Когда, даже тени осыпятся в древний тлен,
На фресках Помпеи гетера застынет сном.