Жизнь превращать из тоски в премьеру —
Может быть, дельнее есть занятье.
Попав в карнавальную атмосферу,
Не злитесь на то, что меняют платья.
Маскарад безлик — я сейчас богиня —
Можешь целовать и сжимать ладони.
Но не дай Бог ты узнаешь имя —
Здесь вся правда скрыта от посторонних.
Орел.
Катастрофы в блеске не угадаю.
Веселясь, шутя, как всегда, играя,
Я пошлю тебе черную розу в бокале
Как символ эпохи серебряной.
Я тебя как знакомую незнакомку
Воспою торжественно, очень громко
В кабаке каком-нибудь в пьяной ломке
По движениям твоим ветряным.
Ребро.
Отдаваясь страсти как зову сердца,
Я зачислюсь умными в иноверцы.
С чистотой желаннейшего младенца
Я поверю в тебя как в Бога.
Я, на грани игры и любви качаясь,
Закажу вместо виски простого чая
И для светской пошлости одичаю,
Почуяв томительную тревогу.
Решка.
Да, видно, немного переиграли.
Окунаясь в просторы земного рая,
Мы с тобою тогда до конца не знали,
Что отравлен был запах хмельных духов.
Я июльской, горячей, маняще-летней
Останусь тебе как глоток последний,
Но стану тебе во сто крат запретней,
Чем семь запретных смертных грехов.
*
На блюдечке с выжженной кем-то каемкой
Я образ твой вижу — мне им и бредить.
Хотела, как Блок, — о Незнакомке,
А вышло, как у Ахматовой, — о трагедии.