Впервые
О юность, ты куда?.. Над головой -
Блеск фонарей, но не просохли лужи.
Единственный, кто в этом мире нужен
Уходит вдаль по мокрой мостовой…
Он был с другой, и это несомненно,
И слово, странное на вкус – измена.
А цвет - то дочерна, то докрасна...
И рядом смерть… и вовсе не страшна.
Ее присутствие – в прищуре и усмешке,
Здесь воля выпавшей ничтожной решки,
Которая зацепит шестерней
Причины, следствия, – сомнет и сдавит,
И Азраил свои крыла расправит,
И шепчешь: Боже, это не со мной…
И прозреваешь, в чем твоя вина:
Чужому поддаваться своеволью.
Душа еще так с телом сращена,
Что все болит, не различаясь болью.
***
Я шла не со свидания – из ада.
Там было все, что было мне не надо.
И – Боже!- как хотелось умереть…
Глазам казалось тяжело смотреть
Сквозь медленно опущенные веки,
Слова теряли смысл: люб-лю, на-ве-ки…
Вот, если табуретка или – стол,
Здесь, сразу за словами, – прочность, плотность,
За добрый труд получит свой обол
Их смастеривший тихий старый плотник.
Запахло сразу лесом и смолой...
А этот вечер был окутан мглой,
И за словами – пустота и волки,
И лес глухой, и падали иголки
С громадных елей, страшных чернотой.
И все ж: Не уходи! Прошу, постой…
Останься, милый! Рухнуть бы во тьму,
Чтобы не слышать: просто ни к чему
Слова, что с губ слетали стаей птичьей,
Меняя на ходу свое обличье…
Душа моя, вещунья и подруга, –
Веди из заколдованного круга,
Дай вырваться из смятых простыней,
Из пламени прикосновений к коже,
Из слов и снов, что с жизнью так не схожи,
Из мрака силуэтов и теней…
Слова,слова,слова
Высокие и древние слова,
Что о любви расскажут нам с тобою,
Хранит словарь с обложкой голубою,
И шелестят страницы, как листва,
Среди которой скрыт прекрасный плод:
Экстаз, блаженство, таинство, Эрот…
На букву каждую! Их суть и смысл
Лишь молния любви осветит разом,
И отступает наш угрюмый разум,
И беззащитна перед ними мысль.
Но есть слова, как хищных губ оскал –
Измена, унижение, тоска…
Когда пила их горечь в первый раз –
Казалось, рухнул мир. Пустился в пляс
Эрот, как будто грязный скоморох,
Смеясь в лицо мне. Вспыхнул и засох –
В одно мгновение! – весенний сад,
Покрылись окна мхом и паутиной,
И стала вдруг тропой, ведущей в ад,
Где только боль, любви моей картина.
Над ней кружились стаи черных снов,
Как вороны… И шрамы мерзких слов –
Кому о них расскажешь без стыда? –
В моей душе остались навсегда.
С тех пор не раз черемуха цвела…
И я была – веселой и простой,
И дерзкой, и летящей за мечтой,
Злопамятной – и не державшей зла,
Хорошей девочкой, и просто бякой,
Влюбленной, равнодушной – словом, всякой!
Доверчивой вот только не была...
© Copyright: Галина Александровна Стоянцев