На крышке моего стола лежит зеленый Малахит,
Сплетенье чувства и стыда он мне давно принадлежит.
По праву слабого лжеца по привилегии одной,
От сотворения Небес зеленый камень этот мой.
Кошачий глаз застыл внутри, змея ползет в нем словно тень,
Он цвета лунного огня его не потревожит день.
Мы с ним так оба не тверды из нас не сделаешь гвоздей,
И наконечников для стрел и плит надгробных для друзей.
Из нас не сделаешь бриллиант не вставить нас увы в колье,
Какой дурацкий минерал, зачем он нужен на Земле?
Жрец понимал наверно толк в значении таких камней,
Он добавлял его в вино и после им поил людей.
Потом скреплялся договор кровавой строчкой из пера,
И кто-то получал вдруг трон, а кто-то женщин и вина.
Никто не будет обделен: получит лавры юный князь,
Еклизиаст напишет том, и враг повержен, будет в грязь.
Познают женщины любовь, зазеленеются поля,
Народы выдут из пустынь их ждет давно уже земля...
От этих снадобий сперва они смеялись бес причин,
Потом летели дни бес сна печали, борозды морщин...
И если милостью Судьбы они взошли на эшафот,
То каждый понимал, за что и знал, что дальше кто-то ждет,
Последствий сбывшихся надежд оплаты сделанных долгов,
Цена назначена давно и будет Кредитор суров.