Не купись на басах, не сорвись на глухой фистуле.
Коль не подлую власть, то самих мы себя переборем.
Застегни же зубчатую пасть. Ибо если лежать на столе,
то не все ли равно ошибиться крюком или морем.
(Иосиф Бродский, «Время года — зима…»)
Почему все так вышло? И будет ложью
на характер свалить или Волю Божью.
Разве должно было быть иначе?
Мы платили за всех, и не нужно сдачи.
(И. Бродский, «Песня невинности, она же — опыта»)
Время года — зима. Между улиц, посыпанных солью,
бродят люди, привыкшие к тяжести теплой одежды.
Одно желанье — молиться неистово пред аналоем,
чтоб осталась толика какой-нибудь хилой надежды
на спасенье. Но обреченным, увы, не поможет
снег, нагота деревьев, кресты и шпили.
Декабрит по коже лезвием этот ножик —
этот нож неизбежный. А рядом автомобили
юрким свистом резко вытаскивают из бреда
на одну секунду — и забываешь в страхе
о войне с собой, рассчитанной на победу,
о голове, что уже как месяц лежит на плахе.
Почему? Наверное, было бы очень глупо
все свалить на случайность, судьбу или Божью волю.
Мы же сами избрали такие себе маршруты,
и иначе было нельзя. Рядовым героем
я постоянно суюсь не туда: молодо-зелено.
Но коль хороша игра, можно читать по глазам:
они ведь не врут. Снежинки тоску уверенно
и безумство вплетают лентой по волосам.
А заснеженный город целует огнями невскими,
фонарями окутывает, блеском слепит вечерним.
Будто в душе рисуется неприкосновенная фреска
прямо поверх наскучившей грязной черни.
И я бы могла бунтовать еще под прицелами,
но коли время — зима, то пурга заглушит слова.
Ибо, если в сердце неизбежно стрела нацелена,
то не все ли равно — ошиблись там или ты сама.