Её душа не сожжена,
А лишь опалена страданьем ,
Хотя зола любви черна,
Лицо белеет ожиданьем.
Но горе – живописец злой,
Он не жалеет чёрной краски,
И пишет тонкою иглой
Морщины на лице прекрасном.
Глубокие две борозды
У пухлых, детских губ зияют
И юной свежести черты
На старость горькую меняют.
Как будто два лица в одном,
Как будто вижу две картины:
Старуха плачет о своём,
И ангел бьётся в паутине.
И зеркало души – глаза,
То радости сияют светом,
То с равнодушием конца
Безжизненным пугают цветом.
Я с упоением смотрю
На образ дивный и прелестный,
И вижу нежных чувств зарю,
Поэзию в красе телесной...