Улыбалась – улыбка приклеилась, ни за что уже не отодрать, и не глушится: привычка врать, людьми играть, и бога во грехах своих обвинять. Если б я могла передумать, пережить, а может переродиться, я бы встречу нашу не допустила: такое не должно повториться.
Когда двое лбами стукнулись и уперлись: «с дороги уйди!», так решили, что будет лучше: рука об рука нам идти. Привыкли, сроднились и научились: жить, не срывая нитей нервов друг друга, как бы ни было туго: локтями в бока не впиваться, целуясь – не кусаться, прекратили по миру мотаться, в чужие роли играться…
Ты перестал: огрызаться, приглушил в себе зверя, и даже чуть-чуть научился верить в мои глаза, слова, доверил выбирать за нас пути. Оставляя за собой королевское право: первым уйти, а мне – любить и не ныть.
Я стала на тон глуше и на кило три тоньше, не хаю политику больше. Я гладковыбритый тупой солдат, который рад получить внеочередной наряд. Потому что оказалось – проще как-то так. Спокойно дышится, легко шагается, лишь ночью почему-то не засыпается…
По дороге шли не сбиваясь, будто знали куда идем. Ты запнулся, я поддержала. Пыль вздымалась косым столбом. Прожаренный воздух жадно глотали ртом. Мы и кашляли и плевались. Было всё – грязь, и прочая суета, И немного совсем – тепла. N-е количество лет спустя: незнакомцем посмотрела на тебя, поняла: ведь судьба вот она! И кусается, огрызается, колется и шипит. Чувство «я на своем месте» всё перекрывает и белит. И неважно, что не так уж мягки руки, и не те глаза и мысли в голове, мне не перенести с тобой разлуки, ты мне якорь и мой повод оставаться на земле.
А кто в нас сомневается, то не им же с нами за одним столом сидеть, воду пить, хлеб есть, песни – петь, и в счастье наше смотреть…
Те, кто поставил за нас словесную свечку храму нашей любви: вы, наверное, самые смелые: так верить в провальные ходы.
Благодарность моя отчаянна и смешна, но не вам судить. Заскучали вы, прочитали и не поняли, что ж – селя ви. Мне хотелось П О Г О В О Р И Т Ь . Мне хотелось немножко Б Ы Т Ь.
P.S. Пусть бумажным письмом, пусть словом, пусть каким-то отголоском мелодии. Я устала быть подтаявшим воском и лепить на тебя пародии…
Мне так хочется быть хоть кем-то, кем-то отличным от меня. Потому что это божья кара – так вот грызть и убивать себя.
Разрывать пытаться мысли, что-то дельное творить, потому что только так хоть как-то можно попытаться быть.
Потому что критик лучший мне с рожденья в голову посажен, потому что только он и важен, и не мажет, когда окунает в саже и опускает на дно: и не прожить уже без него. Я с царем в голове и сильная! Отчего же так обессилена? Отчего же так противно мне?
- Ты одна разнесчастная, доченька?
Левый глаз наполнился слезой…
- Ты ошибся, наверное, Боженька,
Я так счастлив, как никто другой.
Улыбаюсь, а он смеется. Обмануть я решила б-га,
Что ж, уж стерпим, посмотрим: какая будет дорога.