Измученный и уставший я, таки влез в переполненный автобус. Быстро протолкался до задних сидений и уронил свое измученное тело на свободное место. Искать наушники было лень. Доставать телефон тоже. Я собирался уже задремать, когда мой взгляд упал на нее... Она сидела лицом ко мне. Она сразу притянула мой взгляд. Еще бы, она казалась иностранкой, впервые попавшей в Россию. Ее лицо сразу выделялось из толпы помятых, усталых физиономий. Мужская шляпа с широкими полями, небрежно наброшенный шарф и совершенно нетипичное для нас выражение лица.
ОНА была похожа на молодую Зинаиду Гиппиус. Было в ней что-то такое, необычное, некий шарм. Улыбка Джоконды и выражение безмерного блаженства на лице. И мелодии. Необычная уже тем, что мелодия, а не ритм, стук и бряк. Чистая, гармоничная не отягощенная лишними звуками и не испорченная синтетическими обработками.
Ее телефон играл эту мелодию. Она держала телефон возле уха и блаженствовала, слушая эти чистые как горный ручей звук, Песню похожую на нее саму. Песню, необычную тем, что игралась она, на живых инструментах, имеющую голос, игравшуюся с наслаждением.
И вот она блаженствовала, слушая эту чудную музыку. Тень от шляпы закрывала ее глаза.
"Как жаль, что я не художник..." - подумал я. - "Ведь она так красива сейчас."
Я откровенно любовался ей, ее чистому и сильному чувству. А она уже начала тихонько подпевать. Я не мог разобрать слов, но мелодия напоминала ирландские песни, Кельтские напевы. Что-то этническое, искомое...
Мне внезапно подумалось, что я не знаю на каком языке я обратился бы к ней, наберись я смелости с ней познакомиться.
Я откровенно ей любовался... Она заметила мой взгляд, но ничуть не смутилась. Наоборот, в ее глазах лукаво вспыхнули огоньки, а улыбка стала еще загадочней.
"Вот плутовка!" - подумал я с восхищением.
Я смотрел на нее и любовался. Она заметила меня но не смутилась, и продолжала слушать свою музыку, когда мой слух резануло это жуткое непотребство, именуемое нынче "современной музыкой".
Один из "бодрых пацанчиков", сидяших напротив нее, включил что-то стучащее, скрежещущее и многократно повторяющееся... Мой язык не повернется назвать это музыкой.
Она одарила его гневно-презрительным взглядом, затем снисходительно усмехнулась, встала со своего места и с независимым выражением вышла на ближайшей остановке. Я проводил ее долгим взглядом и посмотрел на этих ритмично подергивающих подбородками, гамадрилов (людьми их назвать можно весьма условно). Меня охватила тоска. Настоящая. Безысходная.
Я проехал еще одну остановку и вышел. Сил моих не было смотреть на серые, скукожившиеся лица работяг, на нагловато-суконные рыла гопоты, на презрительно-насмешливые физиономии интеллигентов.
Я вышел под мелко моросящий дождь и пошел домой пешком, стараясь не встречаться глазами с людьми..
А в груди разливалась Тоска. Безысходность... Пустота...
(с) COG