Ты пел, - я слышу музыку волны
Внизу, где в море плещется свобода.
Ты прав: для нас мосты не лучше брода.
Не можем, не сумеем, не должны.
Ты знаешь: дружба нам запрещена,
Как и любые формулы сближенья,
Но пусть растет исходная цена.
Всегда готов играть на повышенье
И ставок, и своих температур!
…Еще чуть-чуть, и будет чересчур.
Так мне и надо.
В этом что-то есть.
Отравлен хлеб? Судьба сказала: съесть.
Я с детства плохо следовал приказам,
Сгорает то, что призвано сгорать!
Мне надо по два раза, по два раза -
Как принято придуркам – повторять.
Я не придурок, я… возможно глух.
Сознательно.
Мне… трудно мыслить вслух.
Забавно, как пустая голова
Звенит, как будто слов твоих не сносит.
Я часто слышу мысли и слова,
Которые никто не произносит:
Встревоженный и слишком чуткий слух
Воспитан ожиданием удара,
И трижды не споет в садах петух,
Лампада не успеет дать нагара,
Как обнаружишь за спиной врага.
Родные лица станут волчей мордой,
Споткнулся раз – и стал травлю сорной,
И что-то просвистело… и ага.
Я слышу таймер твой в прицеле взгляда.
А мой застыл: должно быть лег в засаду,
Но нет, я лгу: ни крикнуть, ни вздохнуть.
И потому из глаз струится ртуть.
Но этот орган, мышечный мешок,
Куда по слухам складывают чувства,
В известный час, когда наступит срок,
Конечно же, прогнется под «искусство».
Я буду знать, что был виновен сам,
Что допустил губительную вольность,
Что значит жизнь? Спасу хотя бы гордость.
Открылась течь. Но на замке Сезам.
Я говорю, не слушая тебя:
Есть древний страх: услышать то, что надо.
Упало слово громче камнепада.
Кричит душа, ликуя ли, скорбя -
Я не хочу, я не способен слышать,
И да, прошу, давай взлетим повыше.
…туда, где пар ломается в руках,
И рыжий свет лежит на облаках.