1. Сорвался гранат
С пеши плести венок акросонетов
О рнаментом причудливых стихов,
Р ождая из словесных потрохов
В олнение субъектов и предметов.
А журны формы золотых оков,
Л аскающих запястия аскетов,
С пособных слышать крылья мотыльков
Я зыческих в жилье анахоретов.
Г армония не терпит суеты,
Р еликвия не знает циферблата!
А рхаикой взращённые цветы
Н а соке переспелого граната –
А лаверды! Вдохни их алкоголь!
Т ы думаешь, смогу? Но в чём же соль?
2. Три дикие грозди
Т ы думаешь, смогу? Но в чём же соль
Р ассказа о падении граната?
И скать любви, прекрасная Эрато,
Д аруй мне право, смилуйся, позволь!
И скусство это – ноющая боль,
К оварная, гнетущая расплата
И грающего заданную роль
Е стественно, не бедно, не богато.
Г решна природа, где из-под чадры
Р астут цветы любви, надежды, веры,
О днажды появляются плоды
З апретные, три грозди, три премьеры,
Д ержать тогда молчание – уволь!
И грай! Смычок натри о канифоль!
3. Игра ягод – сполох
И грай! Смычок натри о канифоль!
Г ремит оркестр, не умолкает скрипка.
Р ука твоя, изогнутая гибко,
А рго струны и звуков карамболь.
Я зычество! Саднящая мозоль,
Г лухая память холодна и хлипка.
О пять на понижение бемоль,
Д иез на повышение, но зыбко.
С полох! Звезда упала, понеслась,
П отом ещё одна, за ней другая,
О рнаментом причудливым укрась
Л ивнеподобный звездопад, играя
О сколками звучащих многоцветов.
Х рабрись! Не бойся колкости лорнетов!
4. Хотел я сладости
Х рабрись! Не бойся колкости лорнетов!
О пальный дух сократовских речей
Т ебе к лицу, поскольку ты ничей,
Е динственный не ведаешь запретов.
Л юбой слуга публичных этикетов,
Я знаю, может беса быть ловчей.
С офизм непоправимых трепачей –
Л укавство, он не знает пиететов.
А ртезианский пласт целебных слов
Д обыть из-под земли ужасно трудно.
О днако сладок должен быть улов
С умевшего достать его подспудно.
Т ы хочешь мёда, но скучна юдоль?
И так, не лепечи – дерзай, глаголь!
5. Изюм да виноград
И так, не лепечи – дерзай, глаголь!
З ачем труха словесных упражнений?
Ю родствовать среди окаменений
М узейных мумий нужно ли? Доколь?
Д обыча мудреца – мешок сомнений,
А зы любви и вечности. Король
В есомых, но и кратких изречений,
И сполнит молчаливую он роль.
Н е так уж долго свежесть винограда
О станется, когда сорвали плод.
Г убам милей изюм, его услада
Р астратится не скоро, не умрёт.
А рба вопросов, не сыскать ответов.
Д оверься только силе амулетов.
6. Душистого хотел
Д оверься только силе амулетов,
У прямо охраняющих закон
Ш едевра: в невозможности дублетов,
И збыточно неподражаем он.
С толпились штампы – множество скелетов,
Т ома пустого, веку испокон
О ни не переходят Рубикон,
Г ниют и сохнут, семя пустоцветов.
О днако есть запретные слова,
Х мельные, животворные, цветные,
О хальные продукты баловства,
Т анцующие точки, запятые...
Е щё не поздно, выучить изволь
Л юбви и страсти творческий пароль!
7. Лги себе он, но не я
Л юбви и страсти творческий пароль,
Г ул невпопад над пропастью разлуки.
И знеможение словесной муки,
С меющийся с экрана злобный тролль.
Е щё моя привязанность на ноль,
Б ыть может, не сошла, я слышу звуки
Е ё былых симфоний , перестуки
О тпетых лет. Их мало было столь!
Н емая сцена, а за ней - гримасса
Н очного янтаря в моём окне:
О чём грустишь в предгории Парнаса?
Н е уж-то о любимом, обо мне? –
Е го овал – крушитель паритетов,
Я нтарный оберег для всех поэтов.
8. Ягодами жил вамп
Я нтарный оберег для всех поэтов
Г лядит из-за макушки той сосны.
О пустит с тучи олово блесны
Д ругой ловец теней и силуэтов.
А нархия случайных пируэтов
М еня волнует. Берега тесны
И гристой речки, в паводках весны
Ж ивёт многообразие сюжетов.
И стошный вамп сосёт хмельную кровь
Л юбимых ягод. Вкус предельно тонок!
В онзайся в мякоть, смело острословь,
А лкаючи хмельной силлабо-тоник!
М еняйся, раззадоривай врагов,
П ереводя катрены с языков!
9. Поздно. Ужин. Вино
П ереводя катрены с языков
О тчизн чужих, знакомых понаслышке,
З адумаешься: игры в кошки-мышки –
Д урная слабость мелких пошляков.
Н о лишь вечерний снизойдёт покров,
О станутся их жалкие коврижки
У вядшим цветом, дымом облаков,
Ж еманностью на переплёте книжки.
И нерция потухшего огня,
Н и с чем она под вечер не сравнится.
В ино волнует, только не меня,
И зведавшего русские страницы.
Н ичто не заменяет плоскогорий
О бычных слов и чётких категорий.
10. Остатки кабернэ
О бычных слов и чётких категорий
С годами больше, ибо суеты
Т яжёлый труд не терпит. Пустоты
А лхимия жадна до территорий.
Т ечение иных фантасмагорий
К огда-то увлекало. Непросты,
И зысканны лежали там пласты
К расивостей, аллюзий, аллегорий.
А нынче всё прошло. Остатки вин,
Б альзамов недопитые сосуды
Е щё при нас. Мы бережно храним
Р азбитые на части изумруды.
Н очами освещает наш альков
Э клектика накопленных веков.
11. Эпитафия для роз
Э клектика накопленных веков –
П ожалуй, хватит на остаток эры!
И сходной точкой были гулливеры,
Т итаны или отпрыски богов.
А нтичный голос дальних берегов,
Ф атальные пророчества, химеры –
И ссохшие со временем примеры
Я зыческих соблазнов и силков.
Д осталось нам прекрасных ароматов,
Л енивых, увядающих цветов.
Я сор несовершенных дубликатов
Р азвеевать по ветру не готов.
О н ценен даже в виде бутафорий
З игзагов мифологий и историй.
12. Задолго до любви
З игзагов мифологий и историй
А рхивы накопили без числа.
Д обраться до причин добра и зла,
О чнуться у неведомых предгорий.
Л юбовь придёт из дальних лукоморий
Г розой и ливнем. Пепел и зола
О станутся в пустыне. Ты ждала,
Д ождаться не могла росистых зорей.
О азис близок! Воздух утром свеж,
Л ицо открыто ветру; мы, как прежде,
Ю нцы, любой мираж для нас – рубеж
Б анальный через «верую» – к надежде.
В такую даль нас ветром занесло!
И сполни долг и помни ремесло!
13. Иначе нам цвести
И сполни долг и помни: ремесло
Н еобходимо передать потомкам.
А кцент прекрасен в голосе негромком,
Ч ью самобытность прошлое пасло.
Е щё довольно места кривотолкам,
Н аречий много различает зло,
А мбиций – тьма, несметное число,
М ычат, кричат, толкаются по полкам.
Ц вети всегда и всюду: в летний зной,
В есенним утром и осенней ночью!
Е щё не вечер, чтобы стать золой.
С ыграем гимн четырнадцатистрочью!
Т ебя от смерти всё-таки спасло
И зящное. Стихийно проросло!
14. Изящное – нарцисс
И зящное стихийно проросло,
З ерно упало в землю и проснулось.
Я зык живёт, не жалобно понурясь,
Щ еголевато, а не тяжело.
Н ельзя хранить на холоде тепло,
О деждой не прикроется сутулость.
Е динственна, неповторима юность,
Н еуловима, будто НЛО.
А зартно сочинять стихи венками!
Р исуется кокетливый нарцисс,
Ц икличными красуясь завитками,
И грает светом, скачет вверх и вниз.
С егодня, не боясь авторитетов,
С пеши плести венок акросонетов!
15. Стихи для поэзии
С пеши плести венок акросонетов!
Т ы думаешь, смогу? Но в чём же соль?
И грай! Смычок натри о канифоль!
Х рабрись! Не бойся колкости лорнетов!
И так, не лепечи, не блей – глаголь!
Д оверься только силе амулетов
Л юбви и страсти – творческий пароль,
Я нтарный оберег для всех поэтов.
П ереводя катрены с языков
О бычных слов и чётких категорий,
Э клектики накопленных веков,
З игзагов мифологий и историй,
И сполни долг и помни: ремесло
И зящное стихийно проросло!
22 апреля – 19 июня 2010 года