Город. Вечер. Кухня. Застыв над останками борща, с тупым безразличием на лице он пялился в экран, где нечто антропоморфное голосило со сцены нечто жизнеутверждающее по форме и человекоотрицающее по сути своей. Мысли тихо копошились где-то внизу, в пыльных подвалах мозга, пинками загнанные туда головной болью.
Прошло пять минут и на кухне появилась мать. Останки борща исчезли со стола, предоставив место похожей на пистолет куриной ноге с гарниром. Тоскливо окинув взором всю картину, мать остановила взгляд на экране:
- Ты п переключил, что ль. Я в спальне ща, по третьей, включила: два мужика о чем-то умном говорят. Один – вылитый ты. Я даж испугалась сначала... Лысый, с бородой, в очках... И говорит как ты... И типа тож самое что и ты... Иногда... Ничо не поняла, короче.
- Ну давай... посмотрю... на себя. – глухо буркнул он, ища глазами пульт, спрятавшийся среди тарелок.
Щелчок пульта.
- Общество постмодерна необратимо плюралистично...
Тень заинтересованности, скользнув по лицу, тут же растаяла.
- Весь мир стремительно становится одинаковым, и это мучительно очевидно в Европе, быстро теряющей ту сущность, которой она обладала раньше...
Выражение тупого безразличия сменилось выражением тупого же раздражения.
- Двойная скверна американизации и либеральной демократии разъедает самую душу нашей цивилизации. Индивидуализм подменил собой индивидуальность, экономика главенствует над идеями, а массовое потребительское общество попирает самобытность и многообразие...
Тупое раздражение сменилось раздражением агрессивным.
- Наша культура отныне – культура фрагментов и цитат. Абсолютные ценности в значительной степени дискредитировали себя в глазах многих, новая же системы ценностей, которая вернула бы чувства надежности и уверенности, не найдена. Европейская идентичность сегодня распадается на...
Кухню огласил рев:
- Что ТЫ знаешь о моей идентичности?!! Что вы ТАМ вообще о НАС знаете?!!
Бросившись к телевизору, одним страшным ударом он пробил экран и вонзил себе в горло столовый нож.