Мой собеседник все чаще пьет сладкий французский портвейн
Курит сигару, читает Рембо и томно руку кладет на колено
Хочет в мою постель, но боится погрязнуть в изменах
Зовет меня блудной девицей - Кармен, смотрит надменно,
Касаясь рукою бедра, гулкий стон топит в Бахе, сходя на сустейн
У меня для него тихий голос, мягкость жестов и фирменный взгляд
Он стыдливо напишет жене «извини, задержусь на работе»
Этот дзен рыбака предпочту самой жаркой охоте
И, втыкая крючки в каждом па, утопая в фокстроте
Через кожу запястий пущу в его синие вены удушливый яд
Я давно не хочу никого, и, признаться, смертельно устала от игр
Это как личный зверинец – внутренний Декамерон
Ежедневно травлю благородных мужей, соблазняю их жен,
Словно жажду лекарства, способного выжечь тот сон,
Еженощно ласкающий ядовитым лобзаньем, тысячей гидр
Мой собеседник давно стал моим собутыльником, жалок и пьян
Курит мои сигареты, клянется к субботе вернуть долги
В это бескровное тело брезгливо и глупо вонзать клыки
Он все еще жаждет близости – мы как всегда далеки
И ему уже не вернуться в семейное ложе, к счастливым дням
Каждую ночь я ищу своего Хосе, отдавая всю жизнь взамен
За возможность вручить кинжал и взмолиться «Убей Кармен!»