Между мной и тобой
стремительно сокращается расстоянье.
И время сжимается, словно земля,
когда за плечами
еще не раскрыт парашют.
Впрочем, я трус,
мне трудно представить себя
в прыжке с парашютом. Но все же…
если я долечу…
Знаешь, я не видал,
как к воротам родным
приходит солдат
с четырехлетней войны:
как это возможно – войти и обнять.
А мне б на коленях стоять.
Не на полу – на земле, не поднимаясь
на ступеньки крыльца.
На земле, как Раскольников.
Ведь не перед тобою одной
мне молить о прощенье.
А перед небом, землей и водой,
не поднимая лицо от стыда,
за всех – и за всё,
за каждое дело и слово,
за то, чего не стереть никогда
из книги былого.
Лишь молча стоять на коленях,
руки твои целовать.