СКАЗ О БУР РАТИНО ИЛИ КРАТКАЯ ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ "КАПИТАЛА"
Всякая история - есть время.
ПРОЛОГ
Лувр. Полдень. Парк. Неспешные ветра.
Прогулка: два вельможных господина.
Один был бледен, шпага от бедра,
Сюртук по моде, шляпа - три пера,
По всем приметам,
доктора
за ним смотрели, как за сыном.
Второй - в сутане, библия в руках,
Обрита плешь, в висках торчат седины.
Не ведал он нажатия курка,
Зато интриги высшего двора
Знал, как никто. И в этом его сила.
Один - король, другой же - кардинал по чину.
Беседа шла невторопях
О главных бедах государства:
Казна подвергнута коварству.
Пора уже искать лекарство,
Скорей, желательно - на днях,
Дыру в бюджете залатать.
Продумать план, подмять корсарство.
Нагреться на чужих углях
Богатством, нажитым в боях.
ЧАСТЬ 1
Когда-то было: правды не сыскать,
Покрылись мхом свидетели историй,
Там не одна отвоевала рать
За обладание прибрежных территорий.
Веками был могуч и стоек Рим
Чуть в стороне Центральных Апеннин.
Но нам до Рима никаких нет дел,
Так, разве что: какая-то столица.
Конечно - положение и лица -
И, если к слову, сам Господь велел
Их не равнять с французами из Ниццы,
Где шпаги, грабежи и беспредел.
* * * * *
Герой наш в прошлом был корсар,
Ходил морями под пиратским флагом.
Пил ром, курил, ругался благим матом,
Потом немного был аббатом,
Знал море от Сардиньи до Курил,
На стенке рядом со святым распятьем
Висел, распятый им же, гамадрил.
Среди соседей слыл, как "Папа Карло".
Хотя не венчан, но детей своих
По берегам оставил он не мало.
Кровь молодая. Всякое бывало.
Деля одну мулатку на двоих,
Не прятал он за ржавое забрало
Своё лицо. И бил в бою других.
Но пыл юнца прошёл, остался опыт,
Всё чаще голод, и похмелье - натощак.
Давно не в радость злато эфиопов.
Покой на юге матушки Европы
И на хранение товарищей общак.
Оливок тень, псалмы, пичуга в клетке -
Да упаси, Господь, от чёрной метки.
Но дни идут, зима уж на носу,
Тем более на осень - надо в горы.
От Апеннин до Альп через просторы
Нелёгок путь.
Но: взять вина, мацу,
Ночь холодна - для огнища лозу,
Полено, что доставили по почте.
- А на полене что это за строчки?
Витой, французский, ненавИстный почерк:
"От Карабаса - Карлу - подлецу!"
Полено в топку, на дрова, на щепки!
Соседу Марио за медную монетку.
Нет, где топор? Удар - и детский крик.
Не выдержали нервы папы Карло,
Вконец ополоумевший старик,
Под сердца аритмичные удары,
Дыша неперепревшим перегаром,
Ваял дитя.
О, Боже! Что это за лик?
Морковкой - нос! Нетесаная мина -
Сучок, как бур, торчащий между ног.
Пацан!
Ну и сподобил сына.
Уж лучше голову сложить на гильотину,
Чем всем признать, что это мой сынок.
Но жизнь дана.
Да будь он "Бур Ратино"!
* * * * *
Пацан до ужаса был ловок и хитёр,
Хоть туп, как дуб, но гибок, как лиана.
Глаза - архангела, ужимки павиана,
С характером курчавого Авраама.
Из-под рубанка, и уже актёр.
Под скрип пружин просевшего дивана
В каморке Карло деревяшке благодать -
Олифой обработанная стать
По твёрдости подобна колчедану.
Тишь. Благодать. Вот только тараканы.
И крысы.
Чем бы тварей тех достать?
Отец - в делах. Но голод ведь - не тётка.
Хотя бы крошку хлеба да селёдку.
А на стене какой-то Пикассо
Нарисовал на старом покрывале
очаг.
Размером с колесо телеги.
В таком котле варили печенеги
Своих врагов.
О, как бы хорошо
К тому котлу. Но, бац!
В итоге - дырка.
Да, нос остёр, но что за полотном?
Ага, два пистолета, бескозырка,
Сундук: видать, с каким то барахлом.
Загадочные, разные предметы,
И просто так лежащие монеты.
Один надрез: тихонько, в стороне,
Чтоб Карло не заметил перемены,
И вот они - в дубовом кулаке:
Пять золотых.
Где пиво в городке?
Где сытые, вальяжные джентльмены,
Сеньоры, дамы, девочки и девы?
Ночь под луной на шатком гамаке,
Лакей напудренный, при первом же звонке,
И поцелуй французской королевы.
* * * * *
В те времена бродячие театры
Плодились, как грибы после дождя.
Частушки пели, славили вождя,
Под голым небом шли амфитеатры,
В них зачастую выступали психиатры,
Иллюзион, комедия, романс -
Всё для народа, всё за деньги, всё для вас.
С таким театром, в тысячу прикрас,
Ходил в те годы Карабас де Барабас.
Француз - по крови. Где он был рождён,
Не знали ни король, ни королева.
Свой титул заслужил, бежав из плена.
Работал под личиной Гуинплена.
Был Англией заочно осуждён
И не единожды отправлен на галеры.
И там же, по отчётам, был казнён.
Но Барабас, с приставкой "де", конечно,
Коль титул - будем правила блюсти,
Был кардиналом тайно засекречен,
Поставлена задача, путь намечен -
Найти сокровища пиратов.
Обеспечить
Бюджет и экономику страны.
Тем более (и это - не пиар),
де Барабас когда-то был корсар.
Поставлена задача: есть актёры.
Сменили им застенки на помост:
Мальвина - не платила сутенёру;
Кобель отгрыз в ночи хозяйский нос,
и, по молве, он звался Артемоном.
Пьеро - по всем повадкам - голубой.
Ну, и ещё бродяги, и отстой,
Что были собраны гвардейцами ОМОНа.
Де Барабас замаскирован бородой,
И, надо знать, она была весома.
* * * * *
И если быть уж точным до конца,
А не для красного словца,
Де Барабас имел свой тайный козырь.
Плешивый кот, бродяга, чмо и лодырь,
Отцом святым был назван "Базелик ",
Но для задания ему сменили ник:
Глаз перевязан, выдана фамилия,
И откликался он теперь лишь на "Базилио".
Хотя по пьянке, выл он, как Карузо,
И говорил, что в прошлой жизни был Кутузов.
С ним в паре, по просторам Апеннин,
От Альп до южных берегов Сицилии,
Брела лиса. И от нехватки витамин,
Она хромала на четыре сухожилия.
А ведь была престижная лиса,
Сам кардинал с ней находил уединение.
Но не убила д,Артаньяна - подлеца,
И вот теперь не при дворе, а на лишениях.
О, эта бестия - прекрасная актриса!
А на задании она звалась Лиса-Алиса.
Вот так и шли они за балаганом по стране,
Следили с расстоянья за театром,
Просили хлеба и немножечко пиастров.
Как будто рядом. И немножко в стороне.
* * * * *
Стояло солнце пылкое в зените,
Амфитеатр зноем полыхал.
Пёс Артемон перед премьерой спал.
Пьеро, почувствовав себя пиитом,
Мальвине что-то о любви читал.
Она, изнемогая от жары,
Варила суп из старого барашка.
Немного соли, лука, пшённой кашки,
Пусть потомится на жаровне до поры,
А вечером, после премьеры - по рюмашке.
Другие члены этой странной труппы
В тени акации лежали, словно трупы.
Укрывшись от зевак, жары и сглаза -
Им в люди выход был строжайше воспрещён.
Они блюли все указанья Карабаса:
Если пройтись - то только к унитазу.
Чуть что не так - виновник облечён,
Осужден по всей строгости, наказан
И жёстким образом безжалостно казнён.
* * * * *
А город жил по собственным законам -
Чем ближе к полудню, тем как-то меньше сил,
Бомжи не выходили из притонов.
Не подавали жареных беконов.
Обвисло знамя над ближайшим гарнизоном.
Лишь старый пёс ронял на пол бацилл,
Зализывая яйца после случки.
Да, было дело, потаскался, сука, с сучкой,
На полную катушку наблудил.
Де Барабас в таверне "Три лягушки"
За пивом подводил итог пути.
Где уже был, и как того найти,
Кто прячет золотые безделушки.
В каком чулане, иль в какой кадушке?
С каких позиций к делу подойти?
Он бы ещё задумчиво так пил,
Когда бы не заметил двух кутил.
Один - худой, не тёсан и не брит,
По уши в тине - с запахом болота.
Он был уже хорош, варнякал что-то
Про то, как в Африке ходил на бегемота,
Но заработал грыжу и гастрит.
А перед этим делал кашалота,
(ах, как беднягу мучает икота).
Скитался, не единожды был бит,
Знал преферанс и в шахматах гамбит.
Теперь имеет за пиявки гонорар.
И в городке слывёт, как Дуремар.
Второй - пацан, нос длинный - тычет в кружку,
По морде видно: пиву сильно рад.
И то, что он спонсирует пирушку,
Бьёт кулаком и требует подружку,
Как доказательство - в его руке дукат.
Нетвёрдый голос, через слово мат,
Из-под подмышек запах древесины.
Да, так и есть - ты не ошибся брат,
Это и есть тот самый Бур Ратино.
О, тысячи чертей! Неужто это
Одна из тех: заветная монета?
Де Барабас, ром-бренди проглотив,
Подсел к столу товарищей по пьянству.
Был поднят первый тост за постоянство,
Потом было поругано дворянство,
Чиновников придворных разгильдяйство.
А под конец для юноши десерт –
Стриптиз - подарок, небольшой концерт,
Пьеро или Мальвину – за песет.
И в сторону их "охи" и упрямство.
План прост: как дважды два - четыре.
Пригреть мальчонку, пивом опоить.
Девчонку на ночь - Родину забыть,
(пусть насладятся жизнью в этом мире).
Узнать где Карло – придушить в квартире,
Для верности в болоте утопить.
Общак через границу - под проценты,
А кардиналу - ни шиша, ни цента.
Условный свист: товарищи - при деле.
Кот и Лиса всегда - недалеко.
В таких делах они изрядно преуспели,
Их глазки сразу бесом заблестели,
Один лишь миг, и вот они у цели -
Юнца непринуждённо и легко
Они доставили в актёрские постели
И положили с ним Мальвину без трико.
* * * * *
Три дня и три безумных ночи
Театр без дохода простоял.
-Любовь?..
-Порок!..
-Порочна?..
-Нет. Порочен.
-Любила?...
-Если бы ты знал.
Звук ласки, поцелуев томных стон.
Скулил от зависти блохастый Артемон.
Пьеро рвал волос, тёр верёвку мылом.
-Конец всему, она меня забыла.
И где-то там, во глубине души
он так завидовал возможностям Мальвины.
- Ну почему в заброшенной глуши
не популярны симпатичные мужчины?
* * * * * *
В каморке Карло - первобытным треском тишь:
Бьёт муха головою об окошко,
Скребёт в углу беременная мышь,
Ковром тропинку захватил спорыш,
Сломалась старая трофейная гармошка.
Пропал рождённый топором малыш.
Остыла в чугунке мундир-картошка.
И где-то в плавнях казится камыш.
В углу надорван старый гобелен -
Враги пришли, пора брать пистолеты.
Теперь уже не избежать проблем.
Повеял ветер запахом гиен,
Таких на рею, (а не в трюм, не в плен),
Или на камбуз коку на котлеты.
- И что нам пишут свежие газеты
О новостях на поприще арен?
Де Барабас! Вот он - двуногий член,
Пожалуй, можно ожидать вендетты.
* * * * * *
Де Барабас был зол и не в себе,
План - под угрозой, дело - под вопросом.
Мальвина и мальчишка с длинным носом
Влюбились и доверились судьбе.
И даже у Алисы под гипнозом,
Под пыткой - между ног большим кокосом,
Он не сказал, в какой рождён избе,
И не просил для храбрости наркоза.
Ну, всё - пришёл терпению конец,
Коль тайну не добыть, свидетель знать не нужен.
Мальца - в болото, или мордой - в лужу,
А то собрался, сука, под венец.
Всё схоронить,
чтоб медэкспЕрт не обнаружил,
И зря не ляпнул, что парнишка был контужен.
Чтоб не пришёл с полиции гонец
И не сказал: " Ребята, вам пипец!",
Мальчонка был в большой мешок погружен,
Туда ж для веса всыпан груз – свинец.
Ночь раскудрявилась бескрайним небосводом,
Луна светила в тысячу свечей.
С мешком пыхтела пара палачей
К глубокой яме для сливных отходов.
О, это праздник бесов и чертей!
Когда так просто, к радости уродов,
Душа уходит в мир иных теней.
Перст в лоб - сейчас, и через девять дней.
И больше в жизни - ни глоточка кислорода.
* * * * *
В такую ночь все сны уходят прочь.
По памяти – рекой – воспоминания:
Хозяин, что мотал на морду скотч,
Его сынок, что бил до без сознания.-
Пёс Артемон.
-Тьфу, тьфу!.. Бля, надо же приснится!
Но что за запах? - Кошка и лисица.
Шерсть дыбом, ррррык из глубины груди.
Мозги на полку - в деле лишь инстинкты.
Ну, вот и напросились на конфликт
Продажные паршивые реликты.
Прыжок. Удар. Хук - снизу, сверху - блок.
Какая блажь, поток адреналина.
Мешок в зубах.
И вдруг по телу - шок! -
Ну, ни хрена себе!
В нём связан Бур Ратино.
ЧАСТЬ 2
Восток рассветом небо озарил,
Роса неспешно в травах высыхала.
Среди распятий и заброшенных могил
Лежал парнишка, набираясь сил.
А рядом пёс - клыки, как два кинжала.
И результат неравного финала:
Достоинство Кота, клок шерсти, ломоть сала.
Краснел на бугорке кизил.
Цикада мирно стрекотала.
Но что такое пытки для юнца?
Пригретый первыми лучами после ночи,
Он уже думал, как пройти короче
К каморке Карло. -
Будет два бойца,
плюс этот пёс – собака Баскервилей.
Эх, как бы только снарядить гонца,
Предупредить о напастях отца.
И про тату, что в виде нежных лилий
Он насмотрелся нынче в изобилии
На рыжей бестии - изгнанницы дворца,
И на предплечье зацелованной Мальвины.
* * * * *
Старик с утра почистил медный таз,
Дабы побрить своё в нём отражение.
Рубаху свежую нагладил напоказ,
То ль чертыхнулся, то ль свершил намаз.
Отжался на руках пятнадцать раз,
И ощутив приятное влечение,
Надел очки для резкости на зрение.
Взял прессу и прошёл на унитаз:
Продолжить с вечера отложенное чтение.
На много легче думать о ранимом
на месте дефекаций и интима.
Стук в дверь прервал приятные сюжеты.
Газету - в сторону.
Пистоль - взведён курок.
Штаны - на пуговку, на ноги - срочно кеды.
И потихонечку, на цыпочках, с клозета,
Прервали - нехорошая примета.
Но посмотрел тайком через глазок:
Его обрадовал приветливый кивок
Соседской девочки по имени Козетта.
Теперь два слова о невинности Козетты.
Дочь каторжанина, фанатка "Белых роз".
Всю жизнь ходила в краповом берете,
Из всех родных оставшихся на свете
Любила бабушку.
Но вот туберкулёз
Изрядно подкосил здоровье бабки.
К тому же печень, сердце, жар, припадки.
Ну, и конечно, старческий склероз.
Короче, каждый вечер, с пирожками,
Она ходила к бабке на ночлег.
Порой - сама, а иногда с дружками.
Поляна ей была ковёр-татами,
Зимой постелью грел пушистый снег.
Рогатиной, шутя, борола волка.
На ягодице - свежая наколка:
На Арарате Ноевый ковчег.
Вот так, зайдя в каморку Карло поутру,
Она ему поведала беду
Про то, как рано утром, между дел,
Ей захотелось недозрелого кизила.
Он рос на кладбище, она туда ходила,
Но в этот раз её окликнул Бур Ратино.
А пёс так жадно на неё смотрел,
Что отказать - она была не в силах.
И вот теперь, по просьбе его сына,
Он знает всё про страшный беспредел.
Всё сходится:
концы с концами свиты.
Враг - налицо
И точки все над "И".
Сомнений нет, что эти паразиты
Достанут Папы Карло реквизиты,
Хранимые сокровища элиты -
Пиратов неизвестной стороны.
* * * * *
Свиданье Карло и мальчишки было кратким
В фамильном склепе похороненных маркиз.
Они решили действовать украдкой,
Зарисовали и пометили в тетрадке
Портреты, шрамы и приметы лиц,
Причастных к всевозможным похищениям.
Тут был ещё расписан план спасения
О переноски до чужих границ
всего того, что находилось на хранении.
Работа шла, пот выедал глаза.
Копали дружно, в перерывах - бутерброд.
По небу молнией куражилась гроза.
Орала матом дойная коза -
Козетта давеча ей ткнула шилом в рот,
Чтоб заглушить шум земляных работ.
Дела велись к кладбищенскому склепу,
Как и решали тайно на совете.
Такому темпу позавидовал бы крот.
* * * * *
В других местах, не столь уж отдалённых,
Мальвина выла день и ночь навзрыд.
Пьеро, как опахалом, веткой клёна
Гонял с неё мух сине-золочённых
И втайне рад был беспримерно - паразит,
Что Бур Ратино потерпел вконец лишения.
Был бит, бежал.
Нет больше отношений
У них с Мальвиной.
И теперь он - фаворит.
Из конспираций, правила блюдя,
Кот и Лиса к театру не ходили.
Базилио зализывал мудя.
Алиса, свою чёлку теребя,
Скулила от постигшего бессилия.
Такого срама эта парочка не знала:
Шпионы и агенты кардинала
Крах потерпели от простого кобеля.
Де Барабас, в смятении и шоке,
Был очень зол.
Рвал на груди камзол.
Но снова солнце поднимается с востока.
Стрекочет говорливая сорока.
Манит прокисший с вечера рассол.
Есть выход!
Есть ещё одно решение,
Подать в газету срочно объявление.
Поставить правильно написанный глагол,
Мол, ищем Карло.
И за то - вознаграждение.
Бумаге - ход, а сам спустился в бар:
В ту самую таверну "Три лягушки".
Расслабил мысли запахом сигар,
Но вскоре объявился Дуремар,
Сдал адрес Карло.
В результате гонорар:
Две пинты пива и початая чекушка.
Какой прекрасный из таверны вид!
Но почему-то тянет на Мальдивы.
Де Барабас решил уйти красиво,
Раскланялся с доносчиком учтиво,
Добавив в пойло контрабандный цианид.
* * * * *
Отход готов.
Прорыт подземный ход
От дома Карло до окраины погоста.
Из склепа удалили старый гроб:
Когда-то в городе влиятельных особ.
Перенесли его на сторону зюйд-оста.
Извёсткой смыли всякую коросту.
На куче старого компоста
Спалили грязный гардероб.
Как на бумаге - это эпизод,
На деле было всё не так уж просто.
Ласкала ночь просторы Апеннин:
Вся - в звездопадах от Турина до Катании.
Все спали, только Артемон один
Тепло хозяйских, ласковых перин,
Сменил, как страж, на важное задание.
Глаза закрыты, но по ветру - нос,
Какая бы то ни была погода.
Да, хорошо лежать под небосводом:
Не душит горло едкий дым от папирос,
А только запах молодого мёда,
Курей соседских залежи помёта,
Да из кладовки медный купорос.
Коззета, Бур Ратино и старик
Делили в доме ложе на троих.
* * * * *
Давай, горнист, играй команду "Сбор",
Как будто это надо по спектаклю.
Но те, кто знают тайный уговор,
Поймут, кому играют сей фольклор.
Тайком проникнут через щель на задний двор,
Имея при себе кинжал и саблю.
Как и у всех, и здесь последний штрих,
Разминка перед боем на троих:
Нирвана в позе лотоса и цапли.
Узкой тропкой, не спеша,
шли на дело кореша.
Карабас де,Барабас, Кот с Лисицею.
Где-то пахнет анаша,
Мыши бегают, шурша.
Но нельзя за ними, ша! -
Коалиция!
По хребту скребется вша.
В пятки падает душа.
Всё сильнее жмёт к земле амуниция.
Впереди - тень шалаша,
Котелок, а в нём - лапша.
Вот и вышли на исходные позиции.
А по дорожке, в кровь сбивая ножки,
Мальвина мчалась, как на вызов - неотложка,
Но Кот Базилио поставил ей подножку...
Скрутили девочку и хлопают в ладошки.
* * * * *
Нежданный крик нарушил тишину:
Вся прелесть ночи подошла к финалу.
Пёс Артемон, сглотнув слюну,
Почуял близкую войну
И рядом тех, кто служит кардиналу.
Недаром с вечера он вышел на форпост.
Сегодня бой, и он прищемит хвост
Врагам.
Без разрешения трибунала.
В каморке Карло крикнули: "Полундра!"
На боевом посту замечен враг.
Козетта, на носу поправив пудру,
С кастетом цвета чёрной перламутры,
Рванулась в бой.
Но кинут белый флаг:
К нейтральной зоне шли парламентёры.
Да, сразу видно, это враг матёрый:
Вели Мальвину,
как водили сутенёры
Мадмуазель в одном белье в барак.
Туда, где пьянство, секс, разгул, бардак,
И падкие до девок мушкетёры.
Не всяка сказка стерпит ложь.
И тут не будем врать друг другу.
По Бур Ратино прошла дрожь,
До боли сжал в руке он нож.
Да, не привыкла молодёжь
Вот так встречать свою подругу.
Но факт - есть факт,
И против не попрёшь.
Переговоры долго не вели,
Мальвину - вам, а нам - сундук пиратов.
Нюансы всякие учли:
Одним - исчезнуть дать вдали,
Другим потом достанутся дукаты.
Всё шло корректно, чин по чину.
Лишь Артемон пролил урину
На рыжий гладкий круп лисы.
При этом извинился матом.
Что, дескать, оросил нитратом.
Ну, так не писать же в трусы.
Козетта тайно находилась в помещении.
На "стрелку" выход ей был строго воспрещён.
Тем более, что всё там шло "по фени",
Её задача же в начавшемся сражении -
Связать весь скарб сырым ремнём
И ждать.
Чтобы потом вдвоём,
С тем, кто останется заложником в каморке,
После того, как кончатся разборки,
Снести его через известный нам проём.
А там, через кладбище, что на взгорке
Посыпав за собою след махоркой,
Уже всей группой, впятером,
С провизией и всем добром,
Уйти по морю за границу на моторке.
Ночь летом рано балует рассветом.
По этому спешили со всех сил:
По подземелью Карло и Козетта
Перетащили тайно раритеты
На тот погост, что я и говорил.
Навьючили поклажей Артемона.
Он, кстати, прикрывал отход:
Оборонял подземный ход –
Тылы второго эшелона.
Ну, всё, вперёд!
Как сладок вкус озона!
Как близко сердцу пахнет бергамот.
* * * * *
Морские брызги плакали в лицо,
Свобода счастьем душу разрывала.
Всё меньше на пригорке деревцо
Всё крепче руки прижимаются к штурвалу.
Любви и счастья торжество.
И где-то там, вдали - Пьеро.
И ближе мы уже к финалу.
ЭПИЛОГ
Ветрами севера Германия богата
От Гамбурга до мюнхенских широт.
В покоях Карла - два мулата
Стоят с рассвета до заката.
Тяжёлый сейф с секретом для банкнот.
Внучок – порою пахнет шпоном.
Жена - годами не под стать,
Козеттой вроде величать,
Ночами блудит с Артемоном.
Довольна, сучка, пансионом.
Не жизнь - а мёд и благодать.
Но для того, чтоб полный был финал,
И на истории поставить жирно точку,
Скажу:
старик весь скарб свой описал,
Назвал то чтиво скромно - "Капитал".
Я тот бестселлер, правда, не читал,
Но Ленин на зубок знал его строчки.
26.08. 2010
фото из инета.