Десять дней по морю плыли Нуруддина корабли.
Наконец, они достигли всем неведомой земли.
Это был прекрасный остров; здесь пристать они смогли;
Путников с почётом встретив, их к султану повели.
Был султан глубокий старец, с белой бородой, согбенный,
На лице печать носил он скорби тяжкой, сокровенной.
Нуруддин ему в подарок преподнёс ларец бесценный, -
В нём пророка Мухаммеда был клочок плаща священный.
Дар приняв с благоговеньем, так султан его спросил:
« Кто ты, юноша прекрасный, что мой остров посетил?
И куда плывёшь? Тебе я рад помочь, по мере сил.
Коль нуждаешься ты в чём-то — дам, что б ты ни попросил.»
« Нуруддин я и царевич, а отец мой — падишах,
Правит мирно он страною, но врагам внушает страх.
За заморскою принцессой мы плывём на кораблях,
Что красою затмевает ангелов на небесах.»
« Как зовут принцессу эту?» « Её имя — Аралик.»
« О, не продолжай! — воскликнул со слезами вдруг старик. —
Ты влюблён в неё, несчастный!.. Смысл рассказа я постиг!
Выслушай меня, царевич. Ты узнаешь в этот миг
Как из-за принцессы этой всех детей я потерял.
Сын мой старший и любимый о принцессе услыхал,
На красавице жениться он немедля возжелал.
Выкуп за неё богатый я ему с собою дал,
И отправился за море со своею он дружиной...
Вскоре корабли вернулись — без сокровищ и без сына.
Он погиб; и похоронен был навеки на чужбине,
И загадочной, и страшной всем была его кончина.
Сын мой средний вдруг в дорогу тоже собираться стал;
Оказалось, о принцессе он давно уже мечтал;
И, хоть я его не ехать со слезами умолял,
Но меня он не послушал, он сокровища собрал
И отправился за море за принцессою прекрасной....
Но назад он не вернулся, и его я ждал напрасно!
Он погиб, и на чужбине похоронен был, несчастный...
Смерть его, как мне сказали, была тёмной и ужасной.
Младший сын один остался у меня на склоне лет;
Я любил его безмерно, охранял его от бед...
Но однажды у заморских он гостей купил портрет
Аралик — и без принцессы стал не мил ему весь свет.
Сына я за ней не ехать на коленях умолял,
О судьбе двух старших братьев всё подробно рассказал.
Но меня он не послушал, и мольбам моим не внял, -
Он уехал, и живым его я больше не видал,
И погиб ужасной смертью и мой бедный младший сын...»
« Как же все они погибли? — изумился Нуруддин. —
Что же там случилось с ними, что не выжил ни один?»
« Расскажу, что знаю; нету у меня для лжи причин.
Много лет отец принцессы дочку замуж выдаёт.
Но, когда для брачной ночи первой время настаёт,
И жених к невесте в спальню для соития идёт, -
В этой комнате беднягу смерть неведомая ждёт.
Вдруг пред женихом ужасный зверь огромный вырастает,
И когтями, и клыками его до смерти терзает,
А затем, как невидимка, он внезапно исчезает...»
« А принцесса?» « А принцесса в это время засыпает.
Вот уже пять лет, как это страшное злодейство длится,
И никто не смог достойно с тем чудовищем сразиться
И красавицей-принцессой после свадьбы насладиться....»
« Кто же этот монстр ужасный—лев, дракон иль, может, птица?»
« Зверя жуткого доныне так никто и не видал.
И, хотя отец принцессы стражу всюду расставлял,
Монстр чудовищный ловушек всех искусно избегал,
Появлялся ниоткуда — и внезапно исчезал.
Всё это — святая правда. Ты словам моим внемли:
В путь обратный собираться ты команде повели,
Поверни к родному дому ты немедля корабли!..»
Люди свиты Нуруддина, что к султану с ним пришли,
Про чудовище услышав, тоже стали умолять
За принцессою не ехать, и обратно путь держать,
Жизнью царственной своею попусту не рисковать.
Но наследник так ответил, приказав им замолчать:
« Жизнь моя в руках Аллаха; без принцессы не вернусь!
Что бы вы ни говорили — на красавице женюсь.
Иль в когтях погибну зверя, или Аралик добьюсь!
Скажет кто: «Назад вернёмся» - я убью того, клянусь!
И султану, встав, царевич благодарно поклонился.
Тот, обняв его, как сына, горячо с ним распростился.
Нуруддин дворец покинул, на корабль свой возвратился,
И за Аралик прекрасной в путь дальнейший он пустился.
Восемь дней спокойно плыли корабли по океану,
И на север курс держали рулевые постоянно.
День девятый наступил, и флот внезапно, утром рано,
В полосу попал молочно-непроглядного тумана.
Словно ватным одеялом вдруг накрыло корабли;
Голоса тут раздавались глухо, как из-под земли.
Плыли так полдня; когда же пелену они прошли,—
Корабля, где был царевич, остальные не нашли.
Рулевые Нуруддина курс в тумане потеряли,
А, из дымки выйдя, остров люди с судна увидали
И, подплыв к нему, в удобной бухте небольшой пристали,
Разжигать костры большие, чтоб друзья нашли их, стали.
А царевич в это время поохотиться решил.
Взяв оружье, он со свитой в чащу леса поспешил,
Двадцать ланей, сорок уток он к закату подстрелил
И огромного медведя он одним ножом убил.
Вот с добычей в путь обратный уж охотники пустились;
Вдруг престранное созданье пред наследником явилось:
Всё заросшее, в лохмотьях, на колени повалилось,
И придворные в испуге за оружие схватились.
И оно, худые руки к Нуруддину простирая,
Голосом глухим вещало: « Юноша — посланник рая,
Или смертный, - кто б ты ни был, - к милосердию взываю,
Забери меня отсюда, здесь безвинно умираю!»
И царевичу вся свита подала такой совет:
«Это странное созданье брать с собой нужды нам нет.
А, убив его, пожалуй, мы больших избегнем бед:
Видно, это злой преступник, что провёл здесь много лет!»
Выслушав их речь, наследник рассердился и сказал:
« Не такой совет услышать я от подданных желал!
Кто в беде помочь не хочет — тот презреннейший шакал!»
И, к бедняге подошедши, он с земли его поднял:
« Друг мой, ничего не бойся; я теперь защитник твой,
И никто тебя не тронет; ты пойдёшь сейчас со мной.»
И ответило созданье так, качая головой:
« Догоню тебя; в дорогу узелок возьму лишь свой.»
И исчезло в чаще леса, а царевич в путь пустился....
Так с неведомым созданьем он на берег возвратился.
Высоко на тёмном небе серп луны уж серебрился,
У костра прилёг наследник и в глубоком сне забылся.
Утром выстрелы из пушек тишину вдруг разорвали —
То суда, что накануне Нуруддина потеряли,
Дым высокий от костров далёко в море увидали,
К острову они уже на парусах всех подплывали.
И царевич на корабль со всею свитою взошёл,
За руку держа беднягу, коего в лесу нашёл.
И в просторную каюту Нуруддин его отвёл.
Были здесь ковры, одежда, и тахта, и круглый стол.
Молвил так ему наследник: « Здесь как гость располагайся.
Всё, что тут — твоё, мой милый; ничего не опасайся.
Ванну слуги приготовят — мойся, друг мой, не стесняйся;
Много всякой здесь одежды — во что хочешь одевайся.
А к столу в мою каюту приходи ко мне, мой друг.
Пообедаем вдвоём мы, без придворных и без слуг.
Мне свою расскажешь повесть; знать хотел бы я, как вдруг
Здесь один ты очутился и изведал столько мук.»
----------------------------------------------------
Корабли плывут на север; час обеда настаёт.
Друга нового царевич за столом напрасно ждёт.
Наконец, в недоуменьи, он придворного зовёт:
« Где же мой островитянин? Отчего он не идёт?»
« Гость себя повёл, царевич, - тот ответил, - очень странно.
Слуг из комнаты он выгнал, и один он принял ванну».
« Он, быть может, соблюдает свой обычай чужестранный?
Может, он не мусульманин и не ведает Корана?»
Так о странном чужеземце меж собой они гадали.
Тут открылась дверь — и оба вдруг дар речи потеряли
И в безмолвном изумленье на вошедшую взирали...
Что спасённый — не мужчина, они думали едва ли.
Женщина немолодая то была; её черты
Всё еще хранили отблеск несравненной красоты;
Волосы, совсем седые, были длинны и густы.
И спросил её наследник: «Незнакомка! Кто же ты?
Как на остров ты попала?» « Всё узнаешь, господин.
Но прошу я, чтоб остался ты со мной сейчас один:
Лишь тебе доверю тайну; много у меня причин
Осторожной быть...» И выслал царедворца Нуруддин.
«Будет странной и жестокой повесть жуткая моя;
Всё поведаю тебе я откровенно, не тая...
Но скажи сначала, ты кто? Это знать хочу и я;
Путь откуда свой ты держишь и в далёкие ль края?»
« Падишах на юге правит, я его являюсь сыном.
Я — царевич, и с рожденья называюсь Нуруддином.
Девушку прекрасней солнца я увидел на картине,
И плыву за ней на север со своею я дружиной.»
« Что же это за девица, чей прекрасней солнца лик?»
« То — заморская принцесса; её имя — Аралик.
Я, портрет её увидев, был сражён любовью вмиг...»
« Всё понятно мне, царевич Нуруддин. Аллах велик!
Всё провидит Он! Недаром ты меня от смерти спас.
К острову, где я томилась, Он не зря направил вас.
Я сторицею за это отплачу тебе сейчас;
Слушай же, царевич юный, мой правдивейший рассказ!..