Высокое искусство

Коля Мармеладный
Москва, биеннале современной живописи.


- Пётр Петрович, дорогой! Пойдём-ка я тебе покажу одну довольно любопытную работу. Мне она показалась очень и очень занятной.
- Ну что же, Иннокентий Дмитриевич, пока-а-азывай. Знаю, ты ерунды не предложишь.
 
И два холёных джентльмена преуспевающего вида проследовали в соседний зал…

- Вот, Пётр, оцени! – сказал один из джентльменов другому, и при этом лёгкой манией руки указал на одну из картин, блеснув при этом более чем приличным бриллиантом в перстне, одетом на безымянный палец.

- Ах-ха… Ну что же, действительно занятно. Только давай сменим ракурс, что бы световой поток был несколько мягче.

И он отошел немного влево.

- Да, так лучше – сказал он и вслух прочёл название картины – «Река жизни».

После этого он с прищуром осмотрел картину в целом и заметил:

- Ты прав, в этом что-то есть. Смотри… вот тут течение жизни спокойное, можно сказать нежное. А вот здесь, появились первые «пороги» и «перекаты», которые олицетворяют жизненные проблемы.

- Это да, согласен с тобой Пётр Петрович. Ты сразу ухватываешь суть композиции. И кстати, обрати внимание на эти розовые полутона в верхнем углу картины. На мой взгляд, это отражение наивных взглядов на жизнь. Так сказать «взгляд через розовые очки» некого молодого человека. Затем он взрослеет, его понимание мира меняется и становятся более реалистичным. Это как раз вот здесь - видишь… цвет меняется на близкий к коньячному. Хотя, я на месте художника сделал бы более плавный переход и добавил немного цвета Мадеры.

Второй джентльмен опять слегка прищурился и даже несколько наклонил голову, рассматривая картину.

- Да, согласен. Но я хочу сказать, что и в таком виде глубокий смысл изображенного не теряется.

В это время джентльмены обратили внимание мужчину, стоящего рядом с ними.

- Разрешите представиться, я художник, Соболевский Михаил Дмитриевич, автор этой картины. Честно говоря, не ожидал, что кто-то так глубоко проникнет в суть написанного на холсте. Я приятно удивлён.

Лица джентльменов расплылись в милых улыбках.

- Мои поздравления автору – произнёс Пётр Петрович – Вы действительно написали замечательную картину. Она порождает естественное, интуитивное восприятие бытия, неких этапов жизни человека, его проблем и радостей.

Художник сделал учтивый полупоклон и заулыбался.

- Благодарю вас господа, я вижу в вас истинных ценителей прекрасного. Ещё раз благодарю! Я рад нашей встрече и просил бы вас высказать замечания по моему полотну, если таковые у вас имеются. Для меня это было бы очень ценным.

- Нет, что вы – начал Иннокентий Дмитриевич – концептуально у вас всё выдержано великолепно. Ну, разве что вот здесь (и он указал на место, ближе к нижнему левому угол картины), где, как я понимаю, отражаются зрелые годы жизни человека, можно несколько добавить экспрессии. Ведь и в зрелые годы людям не чужды чувства, страсти или неординарные поступки. Чуть-чуть бы больше «пены», «брызг»! Но если честно, произведение и так прекрасно… Пётр Петрович, вы согласны со мной?

- Да, совершенно согласен – подтвердил Пётр Петрович – Более того, я готов обсудить с творцом вопрос о приобретении полотна. Вот моя визитная карточка. Я попрошу вас связаться с моим юристом. Его координаты указаны на обратной стороне визитки. Все необходимые распоряжения я ему дам.

- Благодарю вас! Благодарю вас господа – произнёс художник и повторно сделал полупоклон.


***

Домой Миша Соболевский вернулся с биеннале довольно поздно. Настроение у него было приятное и можно даже сказать - расслабленно-милое. Он прошел в комнату и устало бухнулся в кресло. Блуждающая улыбка не сходила с его уст.
 
- Ало! Гена, это ты?
- Да, привет… Уже вернулся с выставки?
- Угу. А ты помнишь на прошлой неделе, когда мы бухали в моей мастерской, ты нарыгал на холст, который стоял на мольберте?
- Не только на холст нарыгал, но и себе на брюки – со вздохом заметил Гена.
- Так вот, я твои блевания на холст сегодня выставил на биеннале.
- И как?
- Да всё нормально. Публика оценила. Хотя было сказано, что блюёшь ты как-то не экспрессивно. Без брызг и пены, так сказать.
- Пьян я был. Как умел, так и наблевал. Экспрессию им подавай! Было бы больше закуски – была бы и экспрессия!
- Интересно, а что ты там ел такое, что местами дало розовый цвет твоей блевотине?
- А-а-а… Это наверное винегрет.
- Точно! Винегрет! Я всё ума не мог приложить, откуда это розовое взялось. И кстати, ты сейчас свободен?
- Разумеется. Поэты всегда свободны!
- Ну так приходи ко мне. Может быть, ещё один шедевр напишем!