Миражные пристани Консуелл
Легли на прямую примятую ткань.
Его нагие изгибы вздыхали,
Прощаясь с луной, споря с собою... И ветром
Он ее красный соленый горький рот
Поцелуем пронзал, и мечтал еще и еще,
Но она была, как комета скал,
А он ее все равно распинал собою тьмою зари.
Он не мог быть брошенным абсолютизмом,
Он бросил анархизм измен, припудрив дребежжание
Смерти рывками, пил ватный коралл.
А Ангел его без него спокойно дышал,
Но причины были тверды, как твердыни земли.
Дети пили чаши сумашедших суфиев, бросивших
Пламя в огонь адовых мигреней добра.
Она вырвала их сумашествие и осталась добра.
Он ее ласкал отступая в край пропасти,
В край трезвости и страшных видений мглы.
Окровавленные салфетки шестидесяти дней
С трехчасов ночи ее омыли, а всем и ему
Было плевать на ее разговор с Богом!