СТРАНСТВИЕ
Позиция «Одинокое дерево», 16 августа 1916 г.
В засаде
по вывороченным кишкам
развалин
час за часом
я волочил свои кости
столь же привыкшие к грязи
как подошва
или семя репейника
Унгаретти
наказанный человече
хватит с тебя и одной иллюзии
чтобы не падать духом
Луч прожектора
с той стороны
образует море
в тумане
"Семя репейника". - В оригинале spinalba. По латыни так называется репейник. Сам Унгаретти уточнял, что имел в виду растение из рода боярышниковых, которое в садах Александрии используется в качестве живой изгороди и высаживается в обильно увлажненную почву, практически в грязь. Перевод «боярышником» мне кажется сбивающим читателя с толку: наш европейский боярышник растет в других климатических условиях и в грязи не нуждается. Иное дело репейник – постоянный житель деревенских помоек, любящий почву, удобренную органическим мусором и особенно навозом.
"Хватит с тебя и одной иллюзии". - Главной темой цикла военных стихов Унгаретти является состояние души человека между неверием и верой. Находясь каждый день на грани жизни и смерти, поэт постоянно задает себе вопрос: возможно ли ему вновь вернуться в утраченное состояние детской веры - веры своей набожной матери, веры своих товарищей, выходцев из простонародья. И, как после него Альбер Камю, тоже сын глубоко религиозной матери, раз за разом отвечает: нет. В стихотворении "Странствие" вопрос не задается напрямую, но подразумевается. Автор советует сам себе не искать "утешения в самообмане", а принять горькую правду мира без попытки оправдания земных мук, без надежды на конечное торжество добра. Единственная иллюзия, которую он позволяет себе принять в утешение, это воображение художника...
"С той стороны" - т. е. со стороны позиций неприятеля (австро-венгров).
Точный перевод названия представляется делом нелегким. "Pellegrinaggio" (так звучит оно по-итальянски) означает странствие паломника по святым местам. Наше слово "паломничество" говорит больше о самом акте посещения святынь, поклонения им. Здесь же речь идет о странствии как таковом, но с целью духовного очищения. Очевидно, что весь свой военный опыт Унгаретти воспринимал именно как странствие ради обретения подлинной правды - о Боге, о жизни и смерти, о собственном призвании и месте во вселенной.