Мои стихи – пустой, надменной кукле
иль дереву, зачахшему в саду, –
рождённые в душе не от разлук ли,
а может быть, в горячечном бреду?
Моя любовь – слепой, распутной девке,
с другим, сбежавшим как-то поутру:
о, как я глуп! не уловил издевки
в тех страстных поцелуях на миру.
Душу мою, мой пыл, мои страданья
принес я в жертву – так заведено;
я заплатил за все стократной данью:
теперь свободен! да свободен! но…
В бреду горячечном иль просто от разлуки –
любви уж нет, но память-то жива –
мне не забыть ласкающие руки,
объятья нежные и лживые слова.