Иногда история создания какого-либо произведения если не столь же ценна, как оно само, то, по крайней мере, сравнима. Я писал уже как-то об этом. Да и не я один. Поэтому авторы так любят предисловия. Поэтому критики так любят комментарии.
В данном случае «предисловие» я решил отделить от самого произведения, во-первых, чтобы не мешать восприятию оного, а во-вторых, из-за размера, несколько превышающего обычный объем слов, предваряющих обычно стихотворение.
Как уже, без сомнения, понял Читатель, речь пойдет о песне «Роза Парацельса. Вариация на тему рассказа Х.Л.Борхеса.» (http://www.stihi.ru/2010/11/16/9867)
Сейчас имя Борхеса не нуждается в особых представлениях, однако моя история возвращает нас в конец 80-х годов, когда оно было не столь известно. Да и вообще мы мало тогда кого знали. Из Латинской Америки – ну, Кортасар, ну, Маркес, ну еще какие-то уже забытые писатели быта рабочих кварталов… Борхес не любил коммунистов, и даже как-то раз, говорят, жал руку Пиночету, желая всяческих успехов в борьбе с ними. Естественно, коммунисты поэтому не любили Борхеса. И, уж конечно, его не печатали в СССР.
Однако времена менялись, начинали печатать и то, что «нельзя», а иногда даже и то, что вообще не надо было печатать. У меня до сих пор лежит пара книжек моего любимого графомана Сергея Кривенкова, который на свои средства печатал свои творения и продавал потом на Невском. Я у него даже автограф взял, до того меня очаровали его ужасающе бездарные, но очень милые и искренние опусы. Так или иначе, возникло множество издательств, возникло много книг. Пусть на плохой бумаге, но с хорошими текстами. Так вот я и познакомился с Хорхе Луисом Борхесом.
Сначала я увидел в каком-то литературном сборнике или журнале, уже и не вспомню в каком, его стихи. Которые сразу мне понравились, и я долго жил в убеждении, что Борхес – это такой замечательный латиноамериканский поэт. Ну, еще бы! Я-то тогда только начинал шаги свои в поэзии и знакомился со всем рифмованным, что попадалось под руку. Но, сколько я не искал потом его на развалах, не находил.
Но зимой 1990 или 1991 мы с другом и сокомнатником Димой Рублевым гуляли по Невскому, и когда зашли в «Дом Книги», он сказал: «Сегодня же твой День Рождения. Давай я тебе подарок куплю. Выбирай!» И тут я увидел толстенный том, на котором было написано «БОРХЕС». И тут же, не глядя даже внутрь, ткнул в него пальцем (считая по-прежнему, что покупаю книгу великого поэта).
Каково же было моё изумление, когда выяснилось, что Борхес таки больше известен как прозаик. В рассказы и эссе его я сразу и бесповоротно влюбился. И до сих пор они являются для меня образцом самой высокой литературы, насквозь «литературными» по духу и исполнению. Тогда-то и был впервые прочитан рассказ «Роза Парацельса».
Видимо, всё-таки где-то в подсознании я продолжал и продолжаю воспринимать Борхеса как поэта, поэтому неудивительно, что его образы как-то сами собой иногда всплывают у меня в стихах, а когда я читал «Розу Парацельса», рефреном в голове так и звучало то, что сейчас стало припевом песни. Почему-то песни так и не получилось тогда, но припев в голове остался. Даже не помню, записывал ли я его когда-либо в какой-нибудь из своих многочисленных блокнотов, наверняка записывал, но это было без надобности, поскольку до сегодняшних дней из далеких 90-х он дошел практически неизменным. Несколько раз я подступался к словам куплетов, но нет, ничего связного не получалось.
Шли годы. Со времени первого прочтения рассказа прошло практически 20 лет. И вот как-то раз наигрывая на гитаре, практически бесцельно, я вдруг услышал гармонию, показавшуюся мне любопытной, которую немедленно записал на подвернувшемся листке бумаги. Как обычно, когда жаль терять хорошую мелодию, я пустился в странствие по стихам любимых поэтов – Бродского, Цветаевой, Анненского, но, увы, ничего подходящего по ритмике и настрою на этот раз не нашлось. Часто у тех, кто сам пишет песни, спрашивают, что рождается раньше – слова или музыка. Про себя могу сказать, что для меня Слово всё-таки первично и, так или иначе, сначала появляется оно. Иногда, конечно, бывают хитрые сплетения, когда рождается, допустим, первая строфа, и ты уже понимаешь, как она будет звучать в виде песни, и под это звучание пишешь остальные. И уж совсем редко песня появляется из чисто музыкальной фразы. Тут меня спасают только классики.
Но в данном случае, пробуя гармонию то так, то этак, я ничего не получал. Попутно, правда, написал две песни на ранние стихи И.Бродского, ничего общего не имеющие с тем, что я искал. И вдруг почему-то мне вспомнилась история с Парацельсом, и, пропев строчки, так долго хранящиеся в глубинах сознания, я вдруг понял – вот, оно! Конечно, для припева пришлось изменить гармонию, вернее, добавить припев к тому, что стало вдруг куплетом. Ибо то, как петь припев, я знал уже 20 лет.
И тут же сами собой написались первые два куплета, и я понял, что песня – будет! Тут надо заметить, что я совершенно сознательно не стал перечитывать сам рассказ, пытаясь плыть на тех ощущениях, которые остались в памяти с тех далеких времен. Потом, уже практически закончив песню, я всё-таки перечитал его и понял, что история у меня получилась совсем другая. Ну, соревноваться с Борхесом в философичности и притчевости я и не собирался изначально, но искажения всё же были достаточно сильны и иногда даже противоречили тексту рассказа. Именно поэтому подзаголовок «По мотивам рассказа Х.Л.Борхеса» пришлось изменить на «Вариация на тему рассказа Х.Л.Борхеса», что допускает больше возможностей для толкований.
Почему-то, написав первые два куплета, я снова завис, не в силах сложить двух слов. Вообще-то слова «почему-то» здесь не совсем уместны, я знаю причины, выбившие меня надолго из реальности и связности этого мира, но не вижу смысла озвучивать их тут. Да это и неинтересно никому. Главное – песня была закончена. Может быть и хорошо, что был этот разрыв между куплетами, потому что за это время у песни как-то вовсе неожиданно появилось вступление. и она обросла акапелльным обрамлением вначале и в конце.
Может быть то, что получилось в итоге, и не является шедевром, но мне эта песня дорога уже хотя бы тем, что нес я ее в себе практически всю сознательную жизнь. А это чего-то да стоит.
16 ноября 2010г., Астрахань