ВЛАДИМИР СТРУНСКИЙ
ИСТОРИИ ПЕЧАЛЬНЫЕ СТРАНИЦЫ
-----------------------------
ДУМА О СТАЛИНЕ
Он был прославленным тираном.
Вождём народов стал обманом.
Среди толпы он был один:
Палач с усами тот грузин.
Да, он стоял на мавзолее,
Портретов нет его в музее.
Не принимал парад победы –
Об этом помнят наши деды.
Его боялись и любили,
Пока тиран ещё был в силе.
Его и Гитлер уважал,
Усатый, как и он, шакал.
С ним связана в стране эпоха,
Когда народу было плохо.
Но страх остался до сих пор.
Всё рубит сталинский топор
БРАТЬЯ ПО НЕНАВИСТИ
Сталин и Гитлер – как кровные братья,
Так их связала пролитая кровь.
Руки они протянули в объятьях,
Хоть показушной была их любовь.
Счёт не на тысячи – на миллионы
Жертвами стали двух страшных вождей.
Гитлер и Сталин людские законы
Перешагнули в гордыне своей.
Кто был страшнее, не ведают люди.
Продали души они сатане.
Братья по ненависти, мир их осудит.
Оба виновны в той страшной войне.
Сталин и Гитлер, как изверги – братья.
Каждый хотел в мире власти сполна.
Но до сих пор не сумел так понять я,
Кто из них бес был, а кто сатана.
ЗА КОЛЮЧЕЙ ПРОВОЛКОЙ ГУЛАГА
Под серпасто-молоткастым флагом,
Как на фронте, проливалась кровь.
За колючей проволкой ГУЛАГа
Честных было больше, чем воров.
И сидели многие за правду,
Ту, что не понравилась вождям.
Они были гражданами, как бы.
Относились хуже, чем к врагам.
Кто не восхвалял вождя-тирана
И не пресмыкался перед ним,
Или быть не захотел бараном,
Был своею родиной гоним.
Был он иль рабом лесоповала,
Или же добытчиком руды.
Лагерная каста торговала
Хлебом при отсутствии еды.
Под кровавым вопиющим флагом
Смерть витала выше облаков.
За колючей проволкой ГУЛАГа
Честных было больше, чем воров.
ПРОШЛОЕ ДАВИТ НА ЖАЛОСТЬ
Убит Александр Второй, отменён Достоевский,
Серёга Есенин повешен. Безумной толпой
Растерзано трёх поколений калачное детство,
И каждый четвёртый посаженный или изгой.
Страна недоумков, я тоже недоумеваю,
Как можно в ней было работать, тем более жить.
Уносятся в парк дребезжащие болью трамваи.
А нас заставляли разруху и бедность любить.
Работали, жили, гордились своей нищетою,
Полётами в Космос, балетом, а чем же ещё?
За хлебом, за сыром и длинная, за колбасою
Учила нас очередь чувствовать чьё-то плечо.
Дух коллективизма смешался с другим – туалета.
И чуть не толпою ходили во двор в туалет.
Страны этой жуткой, лучом ленинизма согретой,
На глобусе мира теперь уже, кажется, нет.
Но в памяти жуть и кровавые флаги остались,
А с памятью трудно вообще, и тем более жить.
Одного не пойму, может прошлое давит на жалость,
Александра Второго за что так хотели убить?
О ВЛАСТИ
Судьба чего не напророчит,
Но это не дано нам знать.
Вкусивший власти не захочет
Её однажды потерять.
Власть – не стареющий наркотик,
И возбуждает и пьянит.
Явление безумной плоти
И увядающих харит.
Не всякая есть власть от Бога,
Есть самозванцы и враги.
И не бывает влас ёти много.
Власть привлекательней любви.
Бывает власть дороже денег.
Без власти деньги – ерунда.
При власти же любой бездельник
Имеет друга и врага.
Власть развращает ежечасно.
Что в нашей жизни не разврат?
Всем пребывающим у власти
И карты правду говорят.
ПО МАТУШКЕ РОССИИ
По всей по матушке России
С протянутой рукой стоят.
Неужто призваны слепые
Учить, другого прозревать.
Без милостыни нет удачи,
А нищие везде гурьбой.
Могла б Россия жить иначе,
Когда б правитель был другой.
По всей стране у олигархов
От денег ломится мошна.
Беднее люди, чем монахи.
Так проживает вся страна.
Им нету дела до окраин,
Всем, кто страну к рукам прибрал.
Да и в Кремле Большой Хозяин
Ни разу ведь не голодал.
Забыть, возможно, ли разоры?
О чём я? Да, всё об одном.
Земля глядит немым укором,
А раньше был здесь чернозём.
Вокруг осины и берёзы
На прежнем месте кедрача.
Остались от России слёзы.
Не только люди здесь кричат.
О безнадёжно-вопиющей
И неприкаянной тщете.
Жаль, нет борцов среди живущих.
Привыкли люди к нищете.
НЕУЖЕЛИ, ВСЁ ОПЯТЬ СНАЧАЛА?
Ни Стеньки, ни Емельки не нужны
Голодной и растерзанной России.
Всего важнее для больной страны
От Бога настоящие Мессии.
Страна уже хронически больна
От прошлых и от нынешних пороков.
Ну, что это, скажите, за страна,
В которой никаких вообще пророков?
Предтеча был. Он предсказал Христа.
Что предсказать возможно в беспределе?
Россия вся ещё не умерла,
Но до голодных никому нет дела.
Сейчас страною правит капитал,
Который уже вышел из подполья.
Неужто час возмездья не настал,
Когда возьмутся мужики за «колья».
Давно пора, но нет средь них вождей,
Не только умных, но и бескорыстных.
Был, говорят, какой-то там еврей
Из олигархов, так ведь он за сытых.
Но этот и в тюрьме не пропадёт.
Сработают, как клапан, капиталы.
Жить продолжает в нищете народ.
«Эх, наша, где ещё не пропадала»
В России невозможно без забот.
Видать в стране чиновники забыли
Про то, что всё же их главней народ,.
Что крепостное право отменили.
СТАРАЯ СКАЗКА НА НОВЫЙ ЛАД (ПАМФЛЕТ)
В стране не пуганых идей
Живут не пуганые люди.
Царя зовут не Берендей,
Зато свобода есть иллюзий.
Там каждый сказочно богат,
Но лишь на душу населенья.
Народ зовут электорат.
Нет в государстве принужденья.
Не принуждают жить в тщете
И к нищете не принуждают.
Там каждый может жить, как все,
Но всяк живёт, как понимает.
То есть, как хочешь, так живи,
Но не живи так, как захочешь.
Начальство пудрит всем мозги
Не только днём, но даже ночью.
И обещают лучше жить,
Пока для некоторых только.
Но нужно родину любить
И терпеливым быть и стойким,
И ждать: вот-вот уж нефть пойдёт
Не тонкой струйкой, а рекою.
И заживёт тогда народ,
И все границы перекроют.
Жизнь будет сказочной у них,
Но не у всех, да и не сразу.
Запал предвыборных не стих
Речей. Жить надо по указу.
Но это временно, пока
Народ не станет олигархом.
Пусть поднатужится страна
И одолеет кризис махом.
Не сразу строилась Москва.
Не сразу счастье для народа.
Но всё равно вперёд. Ура1
Дворцам пожары не угроза.
А хижины пускай горят.
Мы обеспечим всех дворцами.
Но не спешите. Впопыхах
Не каждый сможет выйти в князи.
Пока что помесите грязь.
Чего-чего, её хватает.
Лишь губернатор, он же князь
В стране «свободной» процветает.
БОЙТЕСЬ ПАЛАЧЕЙ
Виссарионычи и Ильичи
Стране советской были не нужны.
Воры милее мне, чем палачи,
Но палачами было полстраны.
Кто охраняет тоже ведь палач.
Не нужно в оправданье громких слов.
Он, что не слышал осуждённых плач?
Но убивать, конечно ж, был готов.
А тот, кем был подписан приговор,
Не осознал свою роль до конца?
Украл свободу чью-то , словно вор.
Лишил ребёнка мамы и отца.
Их было много разных палачей.
А, если нечего тебе сказать, молчи.
В России каждый человек ничей.
Об этом чётко знают палачи.
Всё может повториться, как вчера.
И снова будет слышен детский плач.
И правит бал глумливый сатана.
И полномочия свои не сдал палач
ОБМАНУТЫЕ ПОКОЛЕНИЯ
В преображениях прошлого времени
Были обмануты мы и не раз.
Нам заморочили головы ценами.
На удержание не был приказ.
Были обмануты не содержанием.
О настоящем не ведаем мы.
Не за бесплатно предложены звания,
Не за бесплатно даются чины.
В сущности, многое не обнаружено,
А потому не сходились концы.
Даже лекарства, по типу наружные,
Внутрь к примененью не запрещены.
Уж не нарочно ль мозги нам запудрили
Те, кто у власти, чтоб власть удержать?
Речи с трибун произносят заумные.
Мафия нынче нам родина-мать.
Или же мачеха? Только реформами
Бедность в стране ну нельзя отменить.
А выживание стало нам формою
Новой:: в стране как без денег прожить.
Мир повернулся обратною плоскостью.
Не на что стало в стране этой жить.
Деньги предметом становятся роскоши.
Может быть, деньги совсем отменить?
СПЕЦЛАГ
Если ты «стукач – подлиза»,
Обязательно убьют.
Но «бугров» и «спиногрызов»
В «вертухаи» не берут.
Кто топтал « глухую» зону,
Тому воля не с руки..
И о смерти, как икону,
Молют в зоне «топляки».
Жизнь максимум полгода:
Холод, голод, сколиоз,
Даже мерзкая природа.
Смерть несёт туберкулёз.
Не виновен? Так покайся.
В том, что жив, виновен ты.
Всё равно не зарекайся
От сумы и от тюрьмы.
И не важно, что ты слушал.
Рядом, только «варнаки».
Если «кум» не вынул душу,
Вынут душу рудники.
ЕЩЁ НИЧЕГО НЕ СЛУЧИЛОСЬ
Звенигород. Светлые дали
Леса распахнули окрест.
Звенит, ну почти, как медали,
Чарующий девичий смех.
Ещё не горит Подмосковье,
Ещё девятнадцатый век.
Мычание слышно коровье
И полон любви человек.
И не уничтожена вера,
И к Богу почтенья полны.
И нету кровавой химеры,
Ломающей судьбы войны.
За хилою пегой лошадкой
Крестьянин идёт по меже.
Хоть жизнь не кажется сладкой,
Но небо ещё в неглиже.
Ни смога, ни гари, ни дыма,
Что горло зажали в тиски.
Ни страха ещё, ни Нарыма,
Нет даже кандальной тоски.
Ещё не случилось здесь драмы,
Несущего смерть Октября,
А ведь революция – дама
Кровавая, словно заря.
Тевтоны, Литва и татары
Зарили людей и дома.
Случались и прежде пожары,
Но вся не горела страна.
ХОТЕЛИ, КАК ЛУЧШЕ
Разобраться бы в судьбах стоило.
Зло сейчас также, как и вначале.
Человечество тюрьмы строило,
А другие им не мешали.
Себя сами загнали в угол.
Так тюремные стены давят.
Для души сподручнее купол
И Вселенной томимые дали.
Кто придумал свободе давать укорот?
Как задумали, так и случается.
Мы хотели, как лучше, но к ужасу вот,
Снова всё, как всегда получается.
СТРАНА ТАКАЯ
Нас окружают сикофанты,
Но каждый третий не стукач.
Похожа жизнь на игры в «фанты».
Мы ей проигрываем матч.
Жизнь – промежуток от доноса,
До исполнения его.
Ответов нет, одни вопросы.
Кто исполнители? – Жульё.
Любой второй, как мелкий грешник,
Отмыть его не хватит сил.
Ему бы закатать в лобешник,
Чтоб на других не доносил.
Но тайно пишутся доносы.
Вчера – ты, завтра – на тебя.
Ведь жили мы в стране допросов.
Тирана власть и холуя..
А в холуях – полгосударства.
Лакейство у страны в крови.
Мы жили в сатанинском царстве.,
Где к Богу не было любви.
Боясь доноса, умолкаю.
За стенкой слышен чей-то плач.
Страна у нас была такая,
Где самый честный в ней – палач.
ТЮРЬМА НАРОДОВ
Томились миллионы за стеной,
Стеной непониманья и засилья.
Страна творила над людьми разбой
И было только злобы изобилье.
А многие сидели ни за что
По мелкому, но подлому доносу.
За преступления ответит кто?
Кому теперь адресовать вопросы?
Я узников никак постичь не мог.
Тюрьму наврядли посчитаю благом.
Свивает время лавровый венок
Из колючей проволки ГУЛАГа.
ОСОБЕННОСТИ РОССИЙСКОЙ ДЕМОКРАТИИ
Социализм был незрелым.
Капитализм вовсе дикий.
Да и в истории пробелы,
Историки к тому ж калики,
Иль лизоблюды. Нет различий.
Важней, чем люди, манифесты.
Народ российский обезличен,
Толпа ж, как куры на насестах.
Убогость заменяет разум
И ложь звучит правдоподобно.
У эволюции нет фазы
И демократия условна.
Что декларировалось – враки,
Обман народонаселенья.
Да за границею собаки
Имеют собственное мненье.
В России всё же по-другому.
Народ, как жить, не опросили.
Впадают демократы в кому.
А, может быть, их нет в России?
Россией правят олигархи.
У них же подрастают дети.
Россия – симбиоз монархий.
Народу ничего не светит.
Всё остаётся неизменным.
Надежды у народа тают.
Растут зарплаты, только цены
Их всё равно опережают.
СТАЛИН ЖИВ
Сталин может быть счастливым
После смерти навека.
Сталин жив в сердцах трусливых
И в сознанье дурака.
НА СВАЛКЕ ИСТОРИИ,
Кто сказал, что нет коммунизма,
Тот в колесо истории ставит палки.
Коммунизм – это веянье новой жизни,
Но только на мусорной свалке.
При коммунизме все сразу равны:
Крысы, люди собаки.
Только от голода озлоблены
И часто бывают драки.
Коммунизм – значит общий стол.
Так звучит в переводе с латыни.
Если корочку хлеба нашёл,
Съешь скорее, а то ведь отнимут.
Для того, чтобы стать коммунистом,
Не нужен партийный билет
Достаточно быть злобным нищим
И ненавидеть весь свет.
Кто сказал, что нет коммунизма?
Ведь это истории злая месть.
Его не может быть в нашей жизни,
Зато на свалках мусорных есть.
УКРАДЕННОЕ ДЕТСТВО
Кто-то детство украл,
Кто-то жизнь отравил.
Ничего я не знал,
Слишком маленьким был.
А потом подрастал,
Как растёт в поле рожь
Вместо знаний впитал
Я в мозги свои ложь.
Ямы рыл для других,
Может быть и себе,
По приказу одних,
Взявших власть в октябре.
Правду долго не знал,
И откуда мне знать?
Если вождь приказал
Умных всех расстрелять.
Кто свободы хотел,
Или был не дурак,
Попадал под расстрел,
Иль в холодный барак
И пока был живой,
Валил Родине лес.
Шёл народ на убой
Волей КПСС.
Этот монстр, когда
Свою власть потерял.
Вот про них уж тогда
Народ правду узнал.
Что была эта власть
И убийц, и воров.
Надругались же всласть
И над слёзами вдов..
И над прахом могил,
И над кровью детей.
Кровожадней всех был
Йоська Сталин, злодей.
Распинал он народ,
Что его же кормил
В лагерях каждый год
Миллионы гноил.
Умер старый злодей.
Пришёл новый заглот.
Поменяли вождей,
Оболванив народ.
Заменяли вожди
Наши ум, совесть, честь.
А народу страны
Было нечего есть.
Хоть и был весь народ
Без жилья, нищ и наг,
Помнят сталинский год,
Помнят люди ГУЛАГ.
А потом были БАМ,
Перед ним – целина.
Била нас по мозгам,
Но уже не война.
Не холодный барак,
А партийная ложь.,
От которой дурак
Не впадал только в дрожь.
Всё менялись вожди,
Не менялась лишь жизнь
Объявили они:
«Строим мы коммунизм».
Мы поверили вновь.
Верить только кому?
Прививали любовь,
Не к стране, а к вождю.
Скорректировав жизнь
С помощью КГБ,
Строят не коммунизм,
Строят дачи себе.
Жрут в три горла они,
А народу опять,
Как в прошедшие дни
Продолжать голодать.
Сколько можно терпеть
Власть в стране сатаны.
Но бояться , нас впредь,
Научили они.
Уж распался союз
Подлых грязных убийц
Вдруг вернутся на Русь
Слуги тех кровопийц.
И опять возродят
И расстрел и барак.
Назовут свою власть,
Как и прежде – ГУЛАГ
БОМБЁЖКА
Войска боями скованы.
Бомбили немцы станцию.
Детишек забинтованных
Везли в эвакуации.
Сгорали дети заживо
Косматым ярким факелом.
И в этом дымном мареве
Они, сгорая, плакали.
Убогие, увечные,
Как свечечки пасхальные.
Как памятники вечности
В минуты поминальные.
Бинты в кровавых пятнышках
Валяются забытые.
В степи горели рядышком
Живые и убитые.
ПОДСТАВИМ ПРОШЛОМУ ПЛЕЧО
Я с временем решил поспорить.
Нет «завтра», нету и «вчера».
Минуты времени уходят,
Но остаются навсегда.
Не всё, увы, созданье Бога.
Случаются творенья рук.
И всё , что в мире так убого,
Всё нами создано, мой друг.
Да, мы разрушили природу.
Какое счастье: не совсем.
Столкнули воевать народы:
«Кто был ничем , тот станет всем».
Мы все застыли на «сегодня».
«Вчера» забыли, «завтра» — нет
Неумолимо время-сводня
Свело нас в судоргу ракет.
Забудем, что мы есть, мы были,
А , значит, будем мы ещё.
Пока себя мы не сгубили,
Подставив прошлому плечо.
Мы ничего не отвергаем,
Перерождаясь в бытие.
Сегодня время мы считаем.
Оно, как герб на рубеже.
ОТЕЦ НАРОДОВ
Кто не отрёкся от былого,
Тот был отправлен в Соловки.
И предавалась вера в Слово
И от сохи, и от строки.
Отняли честь, отняли мненье,
Оставив страх и тяжкий труд.
И исключали разночтенья.
Закон един, как он ни глуп.
Лишь мудрости вождя подвластно
Теченье жизни всех племён.
И утверждали громогласно
Его идеи всех времён.
Кровавый путь его прослежен:
«Отец народов» и палач.
В деяниях своих прилежен.
Он не услышит детский плач.
Но жажда власти беспощадно,
Её жестоки жернова.
И перемалывалась правда,
Народы, мысли и слова.
Он жил взахлёб, как будто бредил,
От крови опьянев людской.
Упорно Сталин шёл к победе
Над всей Советскою страной.
МИНИСТЕРСКАЯ ИГРА
Там были водка и икра,
И шла азартная игра
И непрерывно повышались ставки
Идеи шли, как с молотка,
А чья-то жадная рука
В азарте требовала взятки
Там ставки слишком велики,
А за столом не дураки.
И шла игра азартнее, чем в карты.
И продолжалась до утра
Такая странная игра.
Разыгрывались там портфели главков.
ЖИЗНЬ ПО БРЕЖНЕВУ
Соединив прошедшее с грядущим,
Пока ещё витаем в настоящем.
НО трезво видим, что для нас насущней,
И, что в грядущем мы ещё обрящем.
И потому важны так перемены
В той жизни, про которую молчали
За сменою одной – другая смена,
Которой рты всё также затыкали.
И мы молились, стоя на коленях
«Богам», что на собраньях выбирали.
И жили от «моленья» до «моленья»,
От съезда к съезду и опять молчали.
Историю мы знали искажённо,
«Прожёвывая» Суслова идеи.,
Глядя на «Запад», как на прокажённых.
И также за «бугром» на нас глядели.
Пока мы к диалогу не готовы,
Пока ещё мы мечемся по-прежнему.
Мы начинали жить по Горбачёву,
Но кое-кто ещё живёт по Брежневу.
ЭКОЛОГИЧЕСКОЕ
Мы повернули реки вспять,
Моря на пахоту обрушив.
Нам горы по плечу взрывать,
Залить водой любую сушу.
Хозяева природы мы,
«Творцы» её разнообразья
Мы изменили лик Земли
До ужаса, до безобразья.
Не досчитались многих мы
Зверей и птиц с начала века.
Их люди охранять должны.
А от кого? От человека.
Так чем же страшен человек?,
Прошедший сквозь огонь и воду?
Кто он – воистину творец?
А, может, враг родной природы?
НАБАТЫ
Мы молимся не тем богам.
Быть деньги не должны кумиром.
Пора с надеждой вспомнить нам,
Что пела пушкинская лира.
Взывал нас к совести поэт.
Будил мятеж он в каждом сердце.
И в звук переродился свет.
Взорвался «Колоколом» Герцен.
А декабристы шли в Сибирь:
На каторгу или в солдаты,
За то, что переделать мир
Хотели, слушая набаты.
Набат сердец и мятежа
Вошёл в эпоху революций
И зазвенят колокола
Набатом полевых орудий.
И перестройка есть мятеж,
Конец засилью бюрократов.
Но новый нужен нам рубеж.
Стремленье вечное к набатам.
СЕКРЕТЫ ИСТОРИИ
Им говорят стрелять, они стреляют.
Прикажут умереть, они умрут.
Любую роль легко они сыграют.
Прикажут, если, не сморгнув, солгут.
Непримиримые к чужим идеям,
И даже к другу отнесутся, как к врагу.
Да кто они, какие прохиндеи,
Каких богов боятся или чтут?
В какой стране живут такие люди,
Иль жили? И в какие
Когда народ историю разбудит,
Тогда ответ получит вся страна.
ПАМЯТИ АКАДЕМИКА САХАРОВА
Всю жизнь боролся за наши права.
За право единое быть человеком.
Но выпал боец на ходу из седла,
А мы не заметили это.
Он долгое время был в поле один,
Хотя один в поле не воин.
Но он настоящий в стране Гражданин
Народной единственно воли.
Прости, что не слушали правды слова,
Зерно, не сумев отличить от половы.
Возможно, товарищ, теперь без тебя,
Что гласность не станет свободою слова.
Ты сеял лишь правду на нашей земле.
Мы все пред тобой виноваты.
А те, кто сейчас заседают в Кремле,
Ещё осознают утрату.
МОЛЧАЛЬНИКИ
Молчали вы при Сталине,
Молчали вы при Брежневе.
Страну разворовали вы.
Хотите жить по-прежнему.
Наград понахватали вы
И должности доходные
Скажите, не устали вы
Деньжата брать народные?
У вас за всё заплачено –
За ценности музейные.
И сколько б ни растрачено,
Всё спишите келейно вы.
Как правду вы не любите.
За правду вы сажаете
За правду вы погубите.
Вы правду унижаете.
Чтоб вкусно есть и сладко спать,
Вам гласность не нужна.
И, чтоб на лаврах почивать,
К услугам вся страна.
Но времена меняются,
Иное скоро сбудется.
Народы пробуждаются.
Всех скинут, кто не трудится.
ВО ВРЕМЕНА ЗАСТОЙНЫЕ
Во времена застольные,
В застойные года
Всегда были достойные
Ударники труда.
Мы труд великий славили
Искрящимся вином
И тосты поднимали мы
За что? Не всё ль равно.
Нахмурит вождь отечески
Свою густую бровь.
Мы пьём по – человечески
За дружбу и любовь.
Пусть нечем нам закусывать,
Подумаешь, беда.
У нас страна великого,
Ударного труда.
Едой мы не измучены.
Утрёмся рукавом.
Мы кушать не приучены,
Зато уж как мы пьём.
А нас и за границею,
Как свой ни драл бы рот,
Такая уж традиция,
Никто не перепьёт.
ЭКОЛОГИЧЕСКОЕ – 2
Неторопкая речушка
Вся осокой заросла.
Стала грязною, как чушка,
А какой она была.:
На прозрачных перекатах
В самой звонкой быстрине,
Рыба, хоть греби лопатой,
В ней плескалась на заре.
Даже камешек пробросить
Сквозь неё не каждый мог.
А теперь закупоросил
Эту речку химзавод.
Не живёт в ней больше рыба,
И никто в ней не живёт.
Мусора скопились глыбы,
Что принёс сюда народ.
ЕСЛИ
Если ложь государственной стала политикой,
Если жизнь человека не самое главное,
Если люди в стране просто малый винтики,
Значит, мы в демократии что-то прошляпили.
Если нет идеалов, а принципы преданы,
Если взятка решает к тебе отношение,
Если «липу» считали большими победами,
Значит, честность уже не имеет значения.
Если нами командуют сволочи разные,
В кабинетах сидят недоступные идолы,
И деньгам только молятся души их грязные,
Значит, время ещё не прошло для Рашидовых.
Если дети начальников стали подонками.
Если право дано издеваться над лучшими,
Если мирное время пестрит «похоронками»,
Значит, гласность у нас похоронят по случаю..
Если мы голодаем, бедны и унижены.
Если рубль почти, как пятак , обесцененный.
Если рядом с дворцами соседствуют хижины,
Значит, зря мы в семнадцатом верили Ленину.
НАШ ПУТЬ
С любовью и болью
Гляжу на страну.
Период застолья
Я переживу.
Но тяжко похмелье
Для нашей страны
Вверх тянемся еле,
Но быстро с горы.
Высоко взлетели
И шли далеко.
Добрались до мели,
Теперь нелегко.
Барахтаться стали,
Что дальше – неясно.
Мы очень устали,
Как жаль, что напрасно.
ТРИДЦАТЬ СЕДЬМОЙ ГОД
Страна есенинских озёр,
Страна берёзового ситца.
В твоей степи горит костёр
Ещё ежовских инквизиций
А по стране и стон, и плач.
Россия сталинской эпохи.
Лаврентий Берия, палач,
Не видит слёз, не слышит вздохи.
О, если б знал Виссарион,
Какого воспитает сына,
Наверное, не стал бы он,
Род продолжать свой Джугашвили.
БЕЛАЯ ГВАРДИЯ
Была гражданская война.
С оружьем брат восстал на брата.
И офицеры, как шпана,
При женщинах ругались матом.
Шампанское лилось рекой,
Сверкало золото пагонов.
Поп отпевал за упокой,
Офицерью не жаль патронов.
Стояли виселицы в ряд,
Заполненные мужиками.
Непохороненный отряд
Лежал, заколотый штыками.
Каратель пьяный был жесток,
Штабс-капитан из контрразведки.
Снимал допросы с мужиков,
И в лица тыкал сигареткой.
Перепороли всё село.
Ревмя ревели бабы, дети.
А пулемёт за речкой зло
Златопогонников отметил.
БАТАРЕЯ ПРОСЯТ ОГНЯ
«Гранаты беречь, как жену от соседа», –
Приказ батальону был дан.
И весь батальон воевал до победы,
Уже умирая от ран.
Солдаты теперь перешли в рукопашный.
В живых лишь один офицер.
Он лёг к пулемёту, один среди павших.
Являя для мёртвых ненужный пример.
Солдаты геройски в боях умирали,
Родного Отечества, помня наказ.
И «Насмерть стоять» все приказ исполняли.
Вот кто только отдал подобный приказ?
Ворвались фашисты в чужие траншеи,
Живых среди мёртвых ища,
Но нету живых уже на батарее
Там вся батарея легла.
РИСУЮТ МАЛЬЧИКИ ВОЙНУ
Берёт мальчишка карандаш,
Большой альбом берёт.
И в нём рисует он блиндаж,
Окоп и пулемёт.
Берлин рисует и Рейхстаг,
Рисует целый взвод.
Рисует мальчик красный флаг,
И сам кричит: «Вперёд».
Урок приблизился к концу.
Рассыпались листки.
Рисуют мальчики войну,
Чтоб не было войны.
В ПЕРИОД ЗАСТОЯ
Нас к правде с трибун призывали
И чтить заставляли вождей.
И тех, кто их чтил, награждали.
Их жизнь текла веселей.
Но правда бывает различной.
У каждого правда своя.
Бывает и общей и личной.
А правда нужна нам одна.
И вдруг мы узнали такое,
Что трудно теперь пережить:
Мы жили в эпоху застоя,
Развала, бесчестья и лжи.
Морально страна разлагалась,
Здоровье народа круша.
Вожди над страной издевались,
Оставив её без гроша.
Ограбив свои же народы,
Их волю, их души, дома,
Ограбив родную природу,
Стремились набить закрома.
И, если б нашёлся в то время
Средь них, хоть один человек,
Что честен, вождтстское племя
Состряпало б грязный навет.
И был б он тогда уничтожен,
Раздавлен, как враг и наймит
Застойное время , похоже,
Любому из нас отомстит.
О СВЕТЛОМ БУДУЩЕМ
Со временем глаза на жизнь у многих раскрываются,
Но люди так боятся прозренья своего.
Что это очень тщательно от других скрывается.
И не только это, а кое-что ещё.
Избавиться от страха, что въелся прочно в души,
Наверное, нам будет нелегко.
Но избавляться надо нам, иначе страх задушит.
От страха отказавшись, пойдём мы далеко.
Не к светлым далям будущим, которые обещаны.
А к тем простым реальностям, что жизнь преподнесла..
Восторжествует разум пусть над жизнью искалеченной.
А светлым нашим будущим пусть будет мир добра.
СЧЁТ ПОЭТОВ
Расстрелян Мандельштам
И умер Пастернак
А на Литфонде штамп,
Мол, пишут все не так.
И Бродский за «бугром»,
В «америках» чужих
Он золотым пером
Российский пишет стих.
В Париже Галич жил
И там его могила.
Россию он любил.
Страна его забыла.
И больше не поёт
О нашей жизни скотской,
Подбитый кем-то влёт,
Последний бард Высоцкий.
И, если кто-то жив пока,
То и ему не светит.
А чья-то грозная рука
Всех держит на примете.
ПОСТЕПЕННО.
Постепенно трезвеем,
Постепенно прозреем.
Перестанем страну по кускам раздавать.
Восстановим культуру,
Что губили мы сдуру.
Надо ж что-то потомкам своим оставлять.
Хватит голода, горя,
И пикантных историй.
Не пора ли историю переписать?
Не такую, чтоб хлопать
Нам ушами в Европах.
По заслугам пора всем и каждым воздать.
Хватит нам недостройки,
Хватит нам перекройки
Всё, что строили плохо, придётся ломать.
Не помогут нам только
Гласность и перестройка.
После ломки традиций надо вновь созидать.
МОЛЧАНИЕ – ЗОЛОТО?
Прошляпили мы много.
Вот потому нет шляп.
Зато мы всю дорогу
Не вынимали кляп
У нас по части кляпов
Полнейший был ажур.
Никто ничто не «ляпал».
Без пятен абажур
Уже был принцип ясный,
Почти, как заклинанье:
Не говорить напрасно.
Ведь золото в молчанье.
ВСЁ ЖЕ ЧТО ДОРОЖЕ?
Мы молчали в долготерпение.
Всколыхнулась внезапно страна..
Как тепличные растения
Берегли мы в душе слова.
Что молчание – золото, знали,
Будто чувствовали нутром.
Ни на миг мы не забывали,
Что слова – это лишь серебро.
Да молчанием мы богаты.
У нас много такого добра.
У народа – ума палата.
Захотелось стране серебра.
Откровенничают газеты
Про историю и про СПИД.
И про то говорят, и про это.
Наша совесть теперь не молчит.
Кинофильмы шагнули с полок.
Мы увидели много, и что же?
В лабиринте всегда путь долог.
Может золото всё же дороже?
БАРАНЫ И КОЗЛЫ
Вожди – козлы, а мы – бараны
Любых мастей и разных рас.
Ведут к кормушкам на полянах,
На водопой, на выпас, нас.
Куда идти? Везде отрада.
Законам их послушны мы.
Мы – кто? Тупых баранов стадо.
Они – вожди, они — козлы.
Чтоб не было резни и драки
Среди баранов разных рас,
У них на это есть собаки,
У них загоны есть для нас.
Но кто-то тех козлов повыше –
Духовной власти эшелон.
То – пастухи, мы их не слышим.
Они не ходят к нам в загон.
Они едят баранье мясо
И обожают шашлыки
Они совсем другая раса.
Они – верховные вожди.
Религиозные шаманы,
Что нас на пастбищах пасут.
Мы верим им, веди мы бараны,
Пока на бойню не сведут.
И проповедь прочтут в загоне,
Что партия родней чем мать.
И что в загоне, не в притоне,
Чтоб легче было умирать
ПРО БУРЖУЯ
Ешь ананасы, рябчиков жуй.
День твой последний приходит буржуй.
(В.В.Маяковский)
Ест апельсины он и ананасы,
Сало, колбасы и рябчиков мясо.
Ест осетрину и крабов он жрёт.
День всё последний его не идёт.
В мире он лучшую создал рекламу.
Банки к рукам прибирает и храмы.
Всюду, где может, скупает культуру.
Мы же свою ему продали сдуру.
И, подавляя духовную скуку,
Нам протянул дружелюбную руку.
Чтоб в одиночестве не пропадать,
Хочет он нас научить торговать.
Ну и, конечно, совсем уж не даром,
Рынок советский заполнить товаром.
К нашей беде , проявив милосердье,
Русского учит культуре медведя.
Денег рабочим не платит он даром
Мир наводнил самым лучшим товаром.
Чтобы вести мировой диалог.
Не запирайте дверей на замок.
Может ошибся поэт Маяковский,
Так, с кондачка утверждая по-свойски:
«Ешь ананасы и рябчиков жуй,
День твой последний приходит буржуй»?
НОВОЕ МЫШЛЕНИЕ
Россия пробуждается от сна.
В ней всколыхнулась дремлющая сила..
В пожарищах клокочет вся страна.
Вот-вот у власти вышибут кормило..
Политиками стал вдруг весь народ.
И чуть не каждый рвётся в депутаты.
Но прежде городить, чем огород,
Проходят очень шумные дебаты.
У недоумков множество идей,
Альтернативных власти прежней партии.
Но главная из них – сплотить людей,
И вывести народы из апатии.
Народы всколыхнулись неспроста.
Заряд подведен в тыщи тонн тротила.
Россия пробуждается от сна.
Вот-вот рванёт клокочущая сила.
ВВОЛЬНАЯ ПЕСНЯ (Памяти декабристов)
Несётся песня вольная,
Но в ней такая грусть.
Острожники-невольники
Поют её про Русь.
Под музыку кандальную
Она в острог летит
Дорога очень дальняя
В этапах предстоит.
Звенят, звенят наручники,
Но ты не прекословь.
Ах, ноженьки, ах, рученьки
Железом сбиты в кровь.
Трудна дорога дальняя,
Не выдержать в пути.
И только песнь кандальная
На волюшку летит.
ЧЕКИСТЫ.
Чека не дремлет, Чека не спит.
Не отдыхают чекисты даже.
Кто не посажен, тот был убит
Кто не убитый, тот был посажен.
Не знал пощады топор Чека,
Крушил налево он, и направо.
В составе полном решил ЦК:
«Все виноваты т нету правых.
Порой карали они своих
За мягкотелость и милосердье.
Железный Феликс, как мистер Икс.
Меч революции – его усердье.
А стариков, вдов и детей.
Рубил безжалостно всех под корень..
Меч революции, как смерти тень.
Железный Феликс был очень болен.
Болезни злых порождают зло.,
А зло бесчинства в стране творит.
России снова не повезло:
Чека не дремлет, Чека не спит.
БОЛЬНАЯ, БЕДНАЯ ОТЧИЗНА
(ПОЭМА БЕЗ ГЕРОЯ)
Не в лагере социализма,
А на земле, среди людей
Живём мы все в родной Отчизне
Забитой, бедной, но своей.
У нас другой Отчизны нету,
И нам её не выбирать.
Мы, как ростки, тянулись к свету
И здесь мы будем умирать.
Россия, бедная, больная,
Страна безликого труда,
От бескультурья погибает,
Безумств и прихотей раба.
Ты не всегда была такою:
Безумной, жалкой и больной.
Мы пели песни про героев,
Но нам не нужен был герой.
Мы в битвах классовых мужали,
Питая ненависть к врагу.
Мы вырубали, выжигали,
Как оказалось всю страну.
Уничтожали веру в Бога
Опять же с классовых позиций.
На нас вожди взирали строго,
Глядя в народ, не видя лица.
Мы долго были «монолитом»,
В своём единстве, как кулак.
Мы гимны пели, не молитвы
С надеждою, но натощак.
У нас всё было самым лучшим:
Вино и водка, и коньяк,
Леса, озёра, реки, кручи,
Баланда даже в лагерях.
«Невиданные» урожаи
Мы собирали по полям.
Мы, правда хлеба не видали,
Но стойко выполняли план.
Мы три войны отвоевали.
Не покорились мы врагу.
Мы голодали, бедовали,
Родную отстояв страну.
И мирный труд сулил награды
За смерть, страдания и боль.
Казалось: вот она отрада.
Свобода есть, как хлеб и соль.
И возвращались мы из плена,
С концлагерей и из огня
С клеймом неведомым измены
Уже в другие лагеря.
« Да будет вечно жив и славен
Войны заслуженный герой,
Родной нам всем товарищ Сталин»
Мы славили его гурьбой.
Он улыбался нам с открыток,
Рукой махая у лица.
Не знали, сколько им убито,
Не распознали подлеца.
Вожди сменялись за вождями.
И говорили хорошо
И за собой народы звали
Куда-то очень далеко.
К каким-то далям коммунизма,
Рай обещая на земле.
Но совершались катаклизмы
В умах, в природе и в душе.
Мы долго спали, обессилев
От слишком откровенной лжи
Но весь народ готов, Россия,
Вновь защищать твои межи
От жуткой власти партократов,
От сталинистов всех мастей.
От бюрократов в маскхалатах,
От циников, хапуг, рвачей.
Больная бедная Отчизна.
Богатых стран ты нам родней.
Не в лагере социализма,
А на Земле, среди людей.
ЖЕМЧУЖИНА В НАВОЗЕ (басня)
Разгребая навозную кучу,
Не находит жемчужин петух.
Веселей стало жить, но не лучше.
Но не надо про это всё вслух.
Пусть копается в куче навозной
Среди мусора и червяков.
И не ищет он жемчуг нервозно.
Нету зёрен и нет жемчугов.
Может скоро навоза не будет.
Трактор нам заменил лошадей.
Коль петух про зерно не забудет,
Перережем на суп всех курей.
мораль:
Коль ты петух, то не ищи жемчужин.
Тебе червяк вполне сойдёт на ужин.
ЧЁРНЫЕ СТАИ С КРАСНЫМ ФЛАГОМ
Налетели вдруг «грачи»,
Напроказили
Наши крымские харчи,
Словно сглазили.
И разборки завели
Меж юристами.
И зовутся те «грачи»
Коммунистами
Словно стая воронья,
Бьются здорово.
Стала нищей вся страна,
Всё расклёвано
Депутаты делят власть.
Им – внимание.
Откололась слева часть
Без названия.
Чтоб запутать нас могли
И взять сонными,
Стали все теперь они
Обновлёнными.
Ох, не любят те «грачи»
Демократию.
Жрут народные харчи,
Аж, в две партии.
Коммунистам всех мастей
Что тревожится?
Есть у них запас харчей,
Чтоб размножиться.
А народ? А что народ?
Лишь прикрытие.
У него самоотвод.
Тю, событие.
На державной высоте,
Чтоб не сцапали,
К власти лезут только те,
Кто нахапали.
Партбилет для тех «грачей» –
Индульгенция
Им народ прогнать взашей –
Конкуренция.
В коридорах власти той,
Да и нынешней
Все «грачи» творят разбой,
Ох, опричники.
Слуги верные царя
Их, партийного.
Крымом правит Сатана
И не пыльно им.
Нет, «грачи» те молодцы,
Прямо беркуты.
Строят дачи и дворцы.
Дальше некуда.
Примечание: «грачи» – это подручные секретаря коммунистической партии Крыма
Леонида Грача, коммуниста и олигарха, а также депутата Верховной Рады Украины в 2002 году и раньше. К нему на приём записывали только за деньги. Знал ли он об этом?
КАКОЕ СЧАСТЬЕ, ЧТО ЗДЕСЬ НЕТ ВОЙНЫ
( Украине многострадальной посвящается)
Хотя и под угрозой счастье нации,
И нервы у людей напряжены.
И даже в семьях ныне конфронтация,
Какое счастье, что здесь нет войны.
На выборы идём почти вслепую.
Все обещанья, в общем-то, равны.
Ну чем, кроме свободы мы рискуем?
Какое счастье, что здесь нет войны.
Война в Чечне, война в Афганистане.
Проблемы, словно нерв, обнажены,
Боятся люди, что вот-вот настанет.
Какое счастье, что здесь нет войны.
Израиль и Америка в прицеле,
От террористов не защищены.
Хотя у них единство средств и цели.
Какое счастье, что здесь нет войны.
В Европе всех живём намного хуже.
Да и вообще сказать, живём ли мы?
Да и вообще сказать, живём ли мы?
Не только экономика недужит .
Какое счастье, что здесь нет войны.
ВСЕ НА ВЫБОРЫ
Предвыборная инициатива…
Пузырится реклама на устах.
Власть никого не сделает счастливым.
От каждой новой власти только страх.
А прежняя, лишь на слова способна,
А что-то сделать нужное – слабо.
Все могут только обещать. Утробны
Желанья, словно скисшее вино.
Нет, они что-то делают, но только
И почему-то для одних себя.
Семнадцать лет с начала перестройки,
И чуть не век с начала Октября.
А что добились? Сравнивать с Европой
Не просто стыдно, да и нам к чему?
Мы глубоко в сем государством в Ж…
И лучше жить не стало никому.
За исключеньем тех, кто богатеет
За счёт народа, и в три горла жрёт.
А остальные и сказать не смеют.
Они ж не депутаты, а народ.
То есть простые люди: горожане,
Да, есть ещё крестьяне от сохи.
Не всё ль равно, кто в этот раз обманет?
А мы проголосуем, дураки.
БЕЗ ДЕНЕГ И ПАН НИЩИЙ
Как и на что жить, мне неясно.
Ведь нищета большое зло.
Пил с хлебом чай я, но без масла,
Ввиду отсутствия его.
Мне многое не по карману.
И это вам не ерунда.
Холоп наврядли станет паном,
С себя, не выдавив раба.
И пан без денег тоже нищий.
Да, слава Богу, есть хоть чай.
Сегодня целый день без пищи,
А завтра умер… невзначай.
ЗЛОПАМЯТНАЯ ДАМА
Перед историей нельзя кривить душой.
Она весьма злопамятная дама.
Не пощадит, и времени ругой
Расправиться с тем, кто бывал упрямым.
История – доверчивая мисс.
Но не обманет её блеск короны.
Она легко идёт на компромисс,
Не нарушая совести законы.
Историю не сам народ творит –
Его вожди, цари и царедворцы.
Народ, когда он сыт, тогда он спит,
Но бойся вождь голодных ратоборцев.
Никем не предсказуема толпа.
Стихийна неосознанная сила.
Как океан поглотит всё в себя.
Убьёт, разрушит всё, что ей не мило.
Народ пойдёт с киркою и косой.
До основанья разнесёт дворцы и храмы.
Перед историей нельзя кривить душой.
Она весьма злопамятная дама.
ПЕСНЯ О БЫВШЕМ СССР
Страна великая, страна печальная.
А впрочем нет уже самой страны.
И все доведены мы до отчаянья.
И даже денежки разобщены.
Купоны, зайчики, манаты. рублики
Валюта разная, но не для нас.
Гуляй свободная от денег публика:
Интеллигенция, рабочий класс.
Не всё разграблено, не всё потеряно,
Как пионер, народ, на всё готов.
Умы содвинуты чуть-чуть во времени.
Как смертный бой с врагом, нам бой часов.
Народу хочется раз в жизни досыта,
Но обещаньями сыт наш народ.
Как не хватает нам простого опыта.
Опять обманет нас тот, кто придёт.
.Идём на выборы, но нету выбора.
Мы все участники чужой игры.
Все ставки сделаны, давно всё сыграно.
Кто надо выиграл, увы, не мы.
Казённый дом для всех, дорога дальняя.
Ведь нагадали, что дни сочтены.
Страна великая, страна печальная.
А, впрочем ,нет уже самой страны.
НАВЕКИ С РОССИЕЙ
Киевляне пьют крымское наше вино.
Мы с тоской вспоминаем Россию.
Я украинский выучил только за то,
Чтоб бандеровцы нас не убили.
Чтоб со Львова и Киева злые паны
Нас не сбросили б в Чёрное море.
Не хотим, чтоб в Крыму звали нас «москали».
Нахлебались купонного горя.
Украине Никита наш Крым подарил,
Словно шмат всесоюзного сала.
Но не вещи же мы, не еда, не рабы.
И пора начинать всё сначала.
Мы навеки с Россией. Решает народ,
А не слуги вельможного пана.
Украина ужели с бандерой» пойдёт,
Позабыв все наказы Богдана?
Ведь Хмельницкий Богдан людям мира желал.
Украина с Россией – громада.
Пан Кравчук самостийно Россию предал,
Словно нет Переясловской Рады.
На словах, он с Россиею хочет навек
Оставаться и пан он не гордый.
С Украиной нищает в Крыму человек.
А словами мы сыты по горло.
(январь 1994 год г. Симферополь)
БОРЬБА С УДАВОМ
Вся жизнь моя – борьба с удавом.
Меня он держит, я держусь.
Коммунистическим забавам
Я противопоставил грусть.
Да, грустно мне глядеть на это
Сверхизобилие невзгод.
Чей профиль выбит на монетах?
Чьё имя выберет народ?
Какого нового тирана
На троне видеть захотим
Его «надёжная» программа
Не более, чем блеф и дым.
Нам раньше лгали, вновь обманут.
Дай, только лишь взойти на трон.
Не будет нам небесной манны,
Кормило рвут со всех сторон.
Но власть любая для народа –
Петля на шее и капкан.
.Удав сильнее год от года.
Смерть выбирает каждый сам:
От страха, голода, от пули,
Пусть «незалежного» бойца
Нам предложили, мы рискнули
Кошмар пройти весь до конца.
И прав был некто, предлагая,
Ни за кого голосовать.
Зачем же, сам того не зная,
Удав буду выбирать?
ДРУГОЙ НОГОЙ В…
Пока мы живы, мир вокруг прекрасен,
Хотя от совершенства далеки.
«Но раньше было лучше. Путь был ясен»,
Ворчат о прежней жизни старики.
Наедине оставшись с личным горем,
Даём мы волю собственным слезам.
Судьба, когда не ждёшь беды, уколет,
Но для других откроется «Сезам».
Вокруг, как кинолента, проза жизни,
Точнее наше с вами бытие.
Одной ногой мы были в коммунизме,
Зато другой, простите, мы в дерьме..
Жизнь глубже и сложней киноэкрана.
Киногероям многое дано.
Как долго тешим мы самообманом
Тщеславие безумное своё.
СМУРНАЯ ЖИЗНЬ
Смурная власть, смурные люди
Смурное время для обид.
Кто может знать, что завтра будет,
Кто нынче голоден, кто сыт?
Судьба играет человеком,
Как барабанщик на трубе.
Уже никто не ждёт ответа,
Да и вопросы все не те.
И без добра бывает худо.
И редким кажется добро.
А людям так хотелось чуда.
Но, как в рулетке, всем «зеро».
Всю жизнь барахтаемся в блуде,
Пытаясь отмолить грехи.
В чужих постелях часто будят
Смурные в перьях петухи.
Смурная жизнь на планете.
Смурные даже снятся сны.
Рождаются смурные дети,
Они такие же, как мы.
ЕСТЬ У НАС КРАСАВИЦЫ
А у нас на родине
Всё ж не все уродины.
Говорят, красавицам
Больше Запад нравится.
Там за бёдра, плечи их –
Деньги сумасшедшие.
А у нас за тяжкий труд,
Словно нищим подают.
Коль девчонки смелые –
Мерседесы белые.
Там Наташи с Верами
Все с миллионерами.
Но. вернувшись с Запада,
Жить в России сладкая
Может быть у женщины,
Если обеспечена
Чистые, нарядные,
В общем, ненаглядные,
Есть у нас красавицы,
Всему миру нравятся.
В СТРАНЕ НЕМАЛО ПАЛАЧЕЙ
Удары плети и бича
Свистели над страной.
Россия волей Ильича
Останется тюрьмой.
Кровь слишком запросто лилась,
Дешевле, чем, вода.
И проклинали люди власть
Под плетью палача.
Палач рвал ноздри и язык,
Выкалывал глаза.
И душу леденящий крик
Выдавливал с раба.
В жестоких муках умирал
За власть чужих идей.
Вознёсся к небу пьедестал
Из сломанных костей.
Гора отрубленных голов
Стоит, не помня лиц,
Точнее куча черепов
С воронками глазниц.
Терзал чело златой венец
Тирана – подлеца.
У цепи множество колец,
Когда страна – тюрьма.
Но кто Россию вдохновит
На подвиг и покой.
Тиран сегодняшний убит.
Придёт тиран другой.
В СВОЕЙ ОТЧИЗНЕ
«А выпивка есть средство пообщаться», –
Промолвил лидер брежневской эпохи.
За прошлое не нужно извиняться.
Не всё, как говорится, было плохо.
Мы пропивали недра и богатства
И слишком много потребляли пищи.
И нечего теперь нам удивляться,
Что слишком много в государстве нищих
А ведь всё было, чёрт возьми, когда-то.
Сейчас же мы, то плачем, то смеёмся.
.Меняются вожди и депутаты,
Но мы в своей отчизне остаёмся.
Не слушайте панов и «дерьмократов».
Не пропивайте родину, как прежде
Ведь нет уже у власти партократов
И, слава богу, умер Лёнька Брежнев.
А Кравчуки, Багровы, Горбачёвы –
Вампиры, присосавшиеся к власти.
Поверьте моему простому слову:
Они пусты, а, значит, преходящи.
И Крым, и Украина, и Россия
Не звук пустой для нас в Крыму живущих.
Я не пророк, я даже не мессия,
Но так скажу: «Нет края в мире лучше»
Крым – общий дом, нам ни к чему раздоры
Синеет небо, как Вселенной лента.
Оставьте же пустые разговоры.
Мы верим своему лишь президенту.
КУДА ВСЁ ПОДЕВАЛОСЬ?
Нету ничего совсем в продаже,
Не горит в пустых витринах свет.
Населенье всё в ажиотаже:
Где же то, чего в продаже нет?
Пусть икру продали за границу,
Даже пусть балык и ветчину,
Но, ведь, наша колбаса не пицца,
Не едят там нашу колбасу.
Перешли колбасные заводы
Может, на другой ассортимент.
Может быть, они теперь минводу,
Так ведь минводы в продаже нет
Может быть, Бермудский Треугольник,
Словно вирус, к нам перенесли.
Дядька с Киева рукой разбойной.
Отменил продукты и рубли.
Вспоминают сливочное масло
С памятью хорошей, старики.
У кого есть зубы, помнят мясо.
Дайте же хотя б глоток воды.
Ридна наша ненька Украина,
Крым ведь для тебя неродный сын.
Так зачем из глотки рвёшь у сына?
Хочешь, чтоб остался Крым пустым?
Но костлявой голода рукою
Нас так просто вам не задушить
Нас Россия – родина прикроет.
Сможет обогреть и накормить.
В РАБСТВО НЕ ХОТИМ
Нас засасывает пьянство.
От безделья шаг до злобства.
В непотребном окаянстве
Погружаемся во жлобство
Появляются границы,
Где их прежде не бывало.
Хлеба не дают станицы,
А на нефть меняют сало.
Эшелоны едут мимо.
«Стойте, гады», – им кричу.
.Всё вывозится из Крыма
Прямо к пану Кравчуку.
Все почти миллионеры.
Но что купишь за мильоны?
Или милиционера,
Или старые кальсоны.
Дождались, что даже дети,
Как игрушкам, «баксам» рады.
А купоны гонит ветер,
Словно грязную бумагу.
Ох, обрыдло, всё обрыдло.
Не хотим служить панам.
Мы ведь всё-таки не быдло.
Так свободу дайте нам
.
Пан Кравчук ответил прямо:
« Крым крымчанам не дадим.»
Лучше б он из Магадана
Вспоминал бы русский Крым.
Львовской вотчиной не будем.
Крым бандерам не сдадим.
В окаянстве пьяном блудит
Пан, сглотнуть, желая Крым.
Только Крым отнюдь не каша,
И не сала «брудный шмат»
Крым, паны, не будет вашим
Люди в рабство не хотят.
ЖЕНЩИНА ИЗ ГУЛАГа
Я заглянул в бездонные глаза –
Два омута и два колодца страсти.
Они сияли, но, увы, не счастьем,
Печаль была во взгляде разлита.
Какая неприкаянная боль.
Страдания невыразима мука,
Покинутость, забытость и разлука,
И жизни недоигранная роль
Я трепетно почувствовал озноб
И стало мне невыносимо жутко,
Я даже спазмы ощутил желудка.
Страшнее пытки, чем схожденье в гроб.
О сколько надо ей перенести
Со сверхнечеловеческим усильем.
А на допросах смешивали с пылью.
Я слёзы не сумел сдержать в горсти.
Я на мгновенье ощутил всю боль,
Как будто я был узником ГУЛАГа,
Тюрьмы, что под кровавым красным флагом.
Убийцы все: и свита, и король.
Иосиф Первый, он же царь кровавый
Умелою палаческой рукой
Установил в стране порядок свой –
Смерть по доносу выше всякой славы.
БОРЬБА ЗА ВЫЖИВАНИЕ
Я балансирую на грани
Меж благородной нищетою
И шагом тем, что отделяет
Меня от вечного покоя.
Борьба идёт за выживанье.
Вопрос ребром стал: или-или.
Проснусь ли сытым утром ранним,
Иль про меня уже забыли?
Как драгоценные брильянты
Стал для меня кусочек хлеба.
Я не подамся в коммерсанты,
Имея вместо крыши небо.
Проходит жизнь чернее тучи.
Лишь юности бесценной жалко.
Не выпадет счастливый случай –
Закончу жизнь свою на свалке,
Где люди, крысы и собаки,
Свои, забыв переживанья,
Сплелись в клубок в кошмарной драке,
Точней, в борьбе за выживанье.
На уши «вешают лапшу»
И льют ушаты грязи.
В грязь по уши запхнут страну.
Куда уж, после в князи?
Мы впереди планеты всей
Когда-то всё же были,
Но не по добыче сельдей,
А в производстве пыли.
Гордиться пылью мог народ,
Который загоняли в гроб.
Воды добавили у нас,
И вместо пыли стал грязь.
НО ПАССАРАН
Ленин был великим негодяем.
Сталин – его лучший ученик.
Правда, ещё Гитлера считают,
Хоть он был младенец против них.
«Вроде средь живых их больше нету», –
Радовались жизни старики.
Но ещё помучают планету
И фашисты, и большевики.
Методы и цели у них сходны.
Могут вместе быть они вполне.
Тем и тем свобода не угодна.
Снова рвутся к власти те и те.
Бог не дай коричневым и красным,
Чтоб у власти оказались вновь,
Это так для жизни всех опасно:
Снова будут лить чужую кровь.
Снова ведь концлагерей настроят.
Лучше ли Освенцим, чем ГУЛАГ?
И свободу вновь в крови утопят.
В тридцать третьем и в семнадцтом было так.
На пути фашистов – коммунистов
Нерушимой стань стеной, народ.
И возможно банда реваншистов
Нас не победит и не придёт.
БОМЖ
Куда не ткнись, нигде не нужен.
Работы нет и долго ждать.
И неизвестно, что на ужин,
И даже, где заночевать.
И то, что пустота в желудке,
Не ел всего четыре дня. –
Пустяк, но грязные окурки
Обманут, разве что себя.
Запить бы, чтоб себя не видеть
В рванине жалкой и грязи.
Ведь бомжа так легко обидеть.
Не человек он меж людьми.
Была работа и квартира,
Была красавица жена.
Но новый у жены мужчина.
И мужа выгнала она.
Добилась небольшого срока
Для мужа: дали года три.
Когда вернулся, у порога
Другого мужа сапоги.
Украли деньги, документы,
Распалась бывшая семья.
Жизнь, как плохая кинолента.
Нет ни работы, ни жилья.
Куда пойти? Ведь без прописки
Работать просто не берут
А без работы нет прописки,
Магический замкнулся круг.
С подъездов гонят, а подвалы
Заколотили все подряд.
Как пёс бездомный без причала,
Который корке хлеба рад.
Бездомного легко обидеть:
Ударить, в душу наплевать.
Запить бы, чтоб себя не видеть,
Но, к сожаленью, негде взять.
НИКОМУ НЕ ВЕРЮ
Меня никак не проведёшь.
Нет ни к кому доверия.
Слова все сказанные – ложь,
Продукты лицемерия.
И государственный карман
Всё ширится и полнится.
Вершат политики обман.
Всегда так было, помнится.
И что с трибун не говори,
Да, хоть по телевиденью.
Не утону я в море лжи,
Лгунам я не завидую.
Друг другу все они подстать:
Вождь, фюрер или дуче.
Кто хочет президентом стать,
Обманет нас всех круче.
Мол, будем жить мы все в раю,
Я вам открою двери
В любую Запада страну.
Но никому не верю.
Слова все сказанные – ложь
Вы все – системы винтики.
Меня никак не проведёшь,
Товарищи политики.
Хоть глотки перервите вы
От зависти друг к другу.
За вас хапуги и лгуны
Голосовать не буду.
А ЗА КОГО ГОЛОСОВАТЬ?
В борьбе за власть все средства хороши:
Пустые обещанья и поклёпы.
Но, главное, побольше сладкой лжи.
Как не крути, ещё мы не Европа.
И, чтобы конкурента устранить,
Особенно того, кто слишком резок.
Сгодится всё: возможность очернить,
Нож, пистолет, яд и трубы отрезок.
И навязать незнаемый язык,
При этом запретив все остальные.
И, как бутылку водки поделить
Наш Крым меж Украиной и Россией.
Вон тот – за русских, этот – за хохлов,
А третий – лишь за воинов Ислама.
А я – за общий Крым, без дураков,
Без нищеты, обманщиков и хамов.
Я за того, кто не пообещать,
А выполнить мог всё на самом деле,
Чтоб Крыму не беднеть, а процветать.
И люди, чтоб не плакали, а пели..
Наш общий Крым – не рынок, не базар,
А, значит, неуместно торговаться.
Делить нельзя на русских и татар,
Украинцев и прочих разных наций.
Ведь нам здесь жить. Зачем нам «старший брат».
Из Киева, Москвы, Варшавы, Рима?
Послушайте, что люди говорят.
Они хотят спокойствия и мира.
И О КОЛБАСЕ ТОЖЕ
В Полтаве нет полтавской колбасы
И без Одесской колбасы живёт Одесса.
Хотя б на миг остановить часы.
И то вернуть, что съёли злые бесы.
Без фруктов и вина остался Крым,
Хотя и здесь я колбасу не вижу..
Мы с удовольствием чего-нибудь съедим,
Что продают в Нью-Йорке и в Париже.
Куда еда исчезла? Столько лет
Мы что-то ели, пусть и не от пуза.
У нас в стране советской секса нет,
Как, впрочем, нет Советского Союза.
Союз распался. Закрутив усы,
Вдруг самостийной стала Украина.
Допустим, сало съели « москали»,
А кто же вывез колбасу из Крыма?
А сахар, масло, шоколад, мука,
Которые свободно есть в Париже.
У нас, я не валяю дурака,
Хоть не ослеп, но всё равно не вижу.
САМОСТИЙНОСТЬ
Все говорят и пишут что попало.
В газетах стало слишком много лжи.
Продала в Польшу Украина сало
А говорит, что съели «москали».
Кравчук решил прибрать в Форосе дачу,
А что ещё он держит на уме7
Он резко ограничил передачи
Вещания на русском языке.
«Быть «самостийным», значит быть счастливым», –
Вещали снова сытые паны.
Они, конечно, очень говорливы,
Но, как же быть счастливым без еды?
«Не в деньгах счастье, – вновь нам говорили.
Громада быть должна на высоте.
Купон, как воздух, нужен Украине»
Так неужели счастье в нищете?
АЛЬ – КУПОНЕ
Словно самый главный «вор в законе»
Украины новый вождь живёт.
Леонид Макарыч Аль Купоне
Сколько раз Вы грабили народ?
Все мы стали жертвой махинаций.
Нет у нас в карманах ни рубля.
Душит Аль Купоне нас инфляцией.
Ведь купон не стоит ни гроша.
Лучше в двадцать раз живут в России,
Как и мы, такие ж мужики.
В Украину рынок не пустили.
Неужели все мы дураки?
Ах, зачем нас Киеву Никита
Подарил? Нам стало тяжко жить.
Есть у нас разбитое корыто.
Только что в него нам положить?
Нынче всё вывозится из Крыма,
Чтобы Аль Купоне мог сожрать.
За продукты наша Украина
Фантиками может забросать.
За кило купонов тут не купишь
Даже двести граммов колбасы.
С Киева паны покажут кукиш,
Скажут: «Сало съели москали».
ОНИ И МЫ
Как много всякой отсебятины
В законы депутат внесёт.
Толпа безумцев околпачена,
Но называется народ.
Ведь для толпы законы созданы.
И в этом стаде я и ты.
А привилегии все розданы.
Кормушка ведь не для толпы.
Мы есть народ, то есть громада.
Они же для народа слуги.
Нам вроде ничего не надо,
А им лишь только спецуслуги.
Питанье – спец и спец квартиры,
Улучшенной спецпланировки.
А нам от бубликов лишь дыры,
И, чтоб повеситься верёвка.
Их легионы и когорты,
А нас, как будто бы немножко.
Для них – машины и курорты.
Нам – пешеходная дорожка.
Они не ровня нам при жизни.
Не так их даже хоронили
Они живут при коммунизме.
А мы – одной ногой в могиле
ФАВОРИТЫ УДАЧИ
В УПК статьи закона чётки.
Ничего, как будто не забыли.
Всем бандитам место за решёткой,
Но всегда «воры в законе» были.
Кто украл мильон – не уголовник,
А скорее фаворит удачи.,
Может быть, по крайности, любовник,
У него счета, машины, дачи.
Власть в руках. Он издаёт законы.
Он готов с преступностью бороться.
Сам живёт он по законам зоны.
Он богат, но всё ему неймётся.
Люди для него – навоз, не боле.
Он вершитель судеб и законов.
Пахнет дорогим одеколоном,
Но душа до ужаса зловонна.
Почему ж гуляют на свободе
Те, сидеть кто должен за решёткой?
Ежели в стране стоят заводы,
То закон работает не чётко
Но порою «парятся на нарах»
Даже те, кто и невиноваты.
А закон, чтоб он не стал товаром –
Надо платить вовремя зарплату.
И не ту, в которой смех и слёзы,
А, чтоб жить спокойно и достойно.
Но, пока одним богатым розы.
Остальным одни шипы и войны.
Каждый день то стычки, то разборки.
Ведь любой от этого устанет.
Стала жизнь дешевле хлебной корки,
Но идёт война за выживанье.
ДЛЯ ЧЕГО ПАРТБИЛЕТ?
Срок давности, как вшивый гуманизм.
Убийцам никаким прощенья нет.
И даже тем, кто строил коммунизм.
Но для чего убийце парт билет?
Чтоб им прикрыть былые преступленья,
И новые спокойно совершать.
Не может коммунист быть в заключенье.
Ведь партия ему родней, чем мать.
Не все, увы, равны перед законом.
Есть те, кто не работает, но ест.
Пусть даже прожигает жизнь бессонно.
Его отец – в ЦК КПСС.
По крайности, хотя бы член обкома.
Закон, как речку переходит вброд.
А, стало быть, он даже вне закона.
Законы должен соблюдать народ.
Особая партийная элита:
Один за всех, и все за одного.
Любые преступления отмыты.
Ведь прокурор партийный тоже, но
Ему прикажут, он и сам отмажет.
Любой убийца сразу станет чист.
Того посадят на кого укажут,
Конечно, если он не коммунист.
Спасибо тебе партия родная,
Что нарсудья смогла ответить «Нет»
Но я другой такой страны не знаю,
Где от тюрьмы спасает партбилет.
ИЗ ДАЛЁКОГО ТРИДЦАТЬ СЕДЬМОГО (записки реабилитированного)
Никого я, представьте, не хаю,
Но забыть никогда не смогу
Выстрел в спину того «вертухая».
За меня дали орден ему.
Позвоночник прошила мне пуля,
И с тех пор я уже инвалид..
Я ведь не был в бегах. Не рискуя,
Не накопишь на сердце обид.
Оставался мне месяц до воли,
Хотя дали мне срок ни за что.
По доносу меня на заводе
Заложили, как в скупке кольцо.
Меня взяли «менты» по наводке.
Ничего не успел совершить.
Долго били и в рот лили водку,
Так учили меня строй любить.
Я ведь не был противник режима,
Против Сталина тоже не «шёл».
Мне тюрьма только дух закалила.
Правду понял я, хоть не нашёл.
До сих пор я не знаю: за что же
Дали пять с половиною лет.
Суд закрытый и очень похоже,
Что статьи такой в кодексе нет.
Обвинили меня в шпионаже
Неизвестной на карте страны.
Но нашлись и свидетели даже
Это в серых шинелях менты.
До беспамятства били прикладом.
Я не мог отвечать на суде.
Адвоката мне тоже не дали.
Не положено, якобы мне.
На допросе мне вышибли зубы,
И по почкам лупили не раз.
Я молился, надеясь на чудо
В государстве разнузданных масс.
Чудеса все давно отменили.
Вертухай с карабином – наш бог.
Я молился, чтоб хоть не убили.
.Ничего против них я не мог.
Суд неправедный скор на расправу.
Не намного срок лучше, чем смерть.
У народа одно только право:
За державных воров умереть.
Ведь они даже счастье украли
У страны, обокрав всю страну.
На трибунах всё те ж вертухаи.
Всех хотел бы увидеть в гробу.
Имена многих канули в Лету.
На слуху, хотя и не в чести.
Но наличье у них партбилета
От суда их не сможет спасти.
Суд истории будет неистов,
Справедлив, стало быть, и суров.
Но ответить должны коммунисты
За сиротские слёзы, за вдов,
За те жертвы, а их миллионы,
За невинно пролитую кровь.
Но земные , исполнив законы,
Не забудем народа врагов.
ЛОЖЬ С УЛЫБКОЙ
В телевизоре, о Боже,
Сплошь улыбчивые рожи.
Холуи и депутаты
Улыбаясь, кроют матом.
Друг на дружку грязью прольют,
Улыбаясь, руки жмут.
И, наглея год от года,
Вешают «лапшу» народу.
К микрофону лезут «кодлой».
Но народу врать ведь подло.
Только им не привыкать
Что попало обещать.
Но пусты их обещанья.
Им важнее совещанья.
\Но любому подлецу
Улыбка всякая к лицу.
«НАШИ»
Извилины власти – прогнутые спины.
Формально – «нашисты», фактически – «скины»
Достойная смена, не надо и путча.
Народу наврядли от этого лучше.
Опричнина новая стала, по сути.
Страна же по-прежнему на перепутье.
Катиться ей дальше, быть нищим придатком?
С коррупцией борются только за взятки?
Ну, пусть не деньгами – домами, землёю.
Народ же все видит, и это не скроют.
И крутятся «Поля чудес» барабаны
В Стране Дураков и сплошного обмана.
Уже депутатов разыграны роли.
Кто будет министром, А кто входит в долю.
И каждый опричник хитёр и неистов.
«Нашисты» звучит, ну совсем, как фашисты.
В истории, кажется, это уж было.
И смену заранее власть прикормила.
Но выпадет доля,, какая народу?.
Коль ты не «нашист», не дадут тебе ходу.
И будит «путизм» в стране продолжаться.
И некуда больше народу податься..
И некому за демократов сражаться,
Ведь все несогласные в тюрьмах томятся.
ОПАСНОСТЬ ИЗНУТРИ
Временами всё спокойно,
Но не верьте тишине.
Нам грозят большие войны
Изнутри, а не извне.
И прислушаться к дыханью
Надо собственной страны.
Потому, как нет желанья
Быть рабом. Мы не рабы.
В каждом дремлет дух свободы,
В каждом сердце зреет бунт.
Мы верны стране до гроба,
Надоело лишь во фрунт.
И всё чаще слышны речи
В ожидание беды:
«Жить хотим по-человечьи,
Мы же всё же не рабы»
БОЛЬ НАГОРНОГО КАРАБАХА
Историей сыграна новая роль.
И кровь пролилась и распахнута боль.
От ужаса криком раззявленный рот
Похож амбразурой на взорванный дот.
Не вспомнить: кто против теперь, а кто за
Но смотрят с упрёком с асфальта глаза.
На черепе дырки пустые глазниц,
Обрывки бумаги и след колесниц.
И горькое время текло, как вино.
Но мёртвым должно быть не всё ли равно.
И смертью своею чужую поправ.
Кто скажет, кто прав был, а кто был не прав.
Кто первый чужого ребёнка убил?
Кто крикнул: «Убей», хотя сам и не бил?
Кто нож или камень убийце подал,
Кто выплеснул в море людское, бокал
Всесильного яда своей нелюбви?
Кто всех заморочил потоками лжи?
Кто бросил в толпу слово жуткое: «Месть»
Так это же кто-то от КПСС.
Которому, в общем, конечно плевать,
Что завтра без сына останется мать,
Что будет ребёнок расти без отца,
И, что креста есть четыре конца.
Столкнул он людей меж собой воевать,
Чтоб кресло не стали его отбирать.
Чтоб попросту люди забыли о нём.
Ему ведь не важно, что будет потом.
ЦИРК, ДА И ТОЛЬКО
Выходят на трибуну циркачи.
И начинают публику смешить.
Они людей желают научить,
Как можно честно в нищете прожить.
Один из них сказал: «Процесс пошёл».
Вот это фокус, в чём же тут секрет?.
Он обещал, что будет хорошо.
А этого у нас, как раз и нет.
Директор цирка клоуном у нас.
Ох, уморил, от смеха я умру.
Он предлагает вместо водки квас.
А вместо хлеба чёрную икру.
Глядит со смехом на трибуну зал –
Там новый клоун – с юга делегат.
Он там такое в микрофон сказал,
Что съезд смеётся третий день подряд.
А это что? У микрофона спор.
Не слышно, что с трибуны говорят.
Жонглирует словами, как жонглёр,
От бывших коммунистов депутат.
Куда уехал цирк не говорят.
Но не пристало публике грустить.
Что клоун, что на съезде депутат.
Они народ умеют рассмешить.
АНТИХРИСТ. 1917 ГОД
Растёт сопротивленье злу
И всё сильней сопротивленье.
Да будет смерть тому «козлу»,
Что мир довёл до преступленья.
На нём висят позор и кровь,
Он проклят и людьми, и Богом.
Ответит он за слёзы вдов,
За горы трупов вдоль дороги.
Пускай давно истлел злодей.
Его достанут из могилы.
И под кандальный звон цепей
Поднимут труп его на вилы.
И для него настанет час
За злодеяния расплаты.
За то, что он тиранил нас.
За то, что был он супостатом.
За околпаченный народ.
За лживые пути и цели.
За девятьсот кровавый год.
За то, что все мы озверели.
НЕ ЖИВИТЕ, КАК МЫ
Я остался в живых, дабы весть до потомков донесть.
Как неправедно жили их предки, Мне страшно сказать
Когда были в чести доносы и подлая лесть
И боялись любить и смеяться, и даже мечтать.
Время было такое, что праведник шёл на костёр,
А за правду то рвали язык, то рубили с плеча..
И всегда на Руси не язык, не язык был остёр,
А не знающий отдыха вечный топор палача.
Мы умели любить, .но потомкам о том не узнать.
Не во всяком под пыткой сумел проявиться герой.
Если вырван язык, ничего невозможно сказать,
Но и мёртвые многое могут поведать порой.
Кто злодейства творил, был всегда у сатрапов в чести
Тот, кто правду любил, мог всегда за неё пострадать.
Столько слёз на Руси, не удержишь все слёзы в горсти.
С только горя людского, словами, что не передать.
Не живите, как мы, лучше смерть, чем такое житьё.
Вы идите путём, чтоб не слышать вам стоны и плач.
Проклинаю в веках неспокойное время моё.
В ваше время пускай не рождается больше палач..
СТИХИ О КРЕМЛЁВСКОМ КИРПИЧЕ
Всего основа – кирпичи,
Они и в доме и в печи.
Они стоят в любой стене.
Они, практически, везде.
И, если упадёт кирпич,
Придёт беда, тут, хнычь не хнычь.
Подставить некому плеча
Под выпаденье кирпича.
Он падал прямо со стены.
Но всем прохожим, хоть бы хны.
Вот под стеной лежит кирпич,
А в мавзолее спит Ильич
И ничего совсем не значит,
Что выпавший кирпич тот плачет.
Пособолезнуй кирпичу,
Ведь плачет он по Ильичу.
ЖИТЬ В СТАДЕ.
Чувство стадности засело глубоко.
Называем мы его коллективизмом.
Потому нам всем живётся нелегко
Измеряем всё примитивизмом.
Если вдруг талантлив человек—
Затеряется в толпе тупой и серой.
Стадо преграждает путь наверх:
« Будь, как все, а, значит неумелым»
В равной доле выделят кусок,
Поровну и с тем, кто не работал.
Возмущаться будешь – кинут срок.,
Отличаться отобьют охоту.
Ты начальство только уважай,
Лишь за то, что всё-таки начальство.
Но не будь его умнее, понимай,
Где предел есть лести и нахальству.
Если можешь, всячески сачкуй,
Только незаметно и красиво
Нос, куда не надо, свой не суй.
Будешь ты отмечен коллективом.
И забудь, что ты есть человек..
Крылья обрезай, ведь ты не птица.
А в толпе всегда размерен бег.
Никуда не надо торопиться.
СМЕРТЬ ЦАРИЦЫ
Всходила Смерть с короной царской
На зашатавшийся престол.
Костлявым пальцем, как указкой,
Звала с собою сесть за стол.
В коронном зале были черти.
Свечей погас неяркий свет.
И запашок пронёсся смерти.
В остывшем теле счастья нет.
Во прах рассыпалась корона.
Как золото, сверкала медь.
И одинокая ворона
На троне предрекала смерть.
Однако, это очень странно,
А впрочем, если мыслить здраво
Ну, в общем, дочь Ивана Анна
Кончалась в судоргах кровавых..
Смерть для людей считалось горем
И проливалось слёз немало.
Но смерть явилась на престоле,
И вся Россия ликовала.
Кто ж будет на престоле снова,
Кто не забыл Петра заветы?
Вернулась поросль Петрова.
На трон взошла Елизавета.
НЕ КУСКА РАДИ
Погружаясь в убогость подвалов и полуподвалов,
Был бы хлеб на столе, остальное, пожалуй, не в счёт,
Мы вождям во дворцах всё гундосили громкую славу:
«Наша жизнь хороша, им за это великий почёт»
Двадцать метров жилплощадь, скажите, ну чем не хоромы.
Это роскошь, как минимум профессоров.
Кто мы были? Системы рабы и холопы.
Мы ж остались такими в стране дураков.
Не совсем уж такими, мы всё же прозрели.
И систему плохую пытались ломать.
Только что же взамен? Мы опять не успели.
Только, что и сумели – названья менять.
Пусть «хрущобы» теперь, а не полуподвалы,
Хотя, коль приглядеться, по-прежнему есть.
Был бы хлеб на столе, пусть без масла и сала.
К нищете мы привычны, зачем ещё честь?
Непонятная всем, не нужна нам свобода..
Демократы ещё доведут до беды.
Мы убоги душой, не познавшие Бога.
Разум наш был зациклен на миске еды.
Мы забыли, что в мире живут по-другому.
Что двадцатый почти, что закончился век..
Что должна для людей быть дороже свобода,
Что не ради куска же живёт человек.
НЕ ВДРУГ
Жить По-Чехову нас не учили,
Нас учили лишь коммунизму.
Может мы бестолковыми были
В стадном чувстве коллективизма?
Толь нам опротивела серость,
И призывы лозунга: «Надо»
Почему – то вдруг захотелось
Просто так мне уйти из стада.
Захотелось не петь мне в хоре.
Не носить, как и все, калоши.
Лучше буду стихи на заборе
Я писать, чем хлопать в ладоши.
Захотелось мне не поверить
В ту лапшу, что повесят на уши.
Захотелось мне вдруг проверить.
Будет что, если их не слушать?
Если думать своей головою,
А не то, что внушали дяди.
Что мне делать с этой лапшою:
Бред их слушать, Чего же ради?
Уж не тех ли идей прогнивших,
Превращающих сказки в были?.
Среди нынешних, да и бывших,
Жить по Чехову нес не учили.
ВСЕ ВОЙНЫ НАЧИНАЮТ ПРЕЗИДЕНТЫ
Все войны начинают президенты,
А умирают в битвах рядовые.
Бывают в жизни светлые моменты,
Когда, хоть временные перемирья.
Когда кругом так часто не стреляют,
Когда не рвутся бомбы и снаряды.
И школьники нормально досыпают,
И вдоволь хлеба есть и шоколада.
Когда все люди узнают друг друга
Не только лишь по траурным портретам.
Когда в сердцах ни плача, ни испуга.
Об этом тоже знают президенты.
Так почему же кровь народов льётся
В Осетии, в Нагорном Карабахе,
И в Приднестровье? Там кому неймётся
Держать народы в постоянном страхе
И ненависти к каждому соседу
За то, что у него другой обычай?
Кто победит, да и над кем победа
В реальности своей осуществится?
И гибнут дети, но не в кинолентах,
А наяву, Молдовы ли, России.
Все войны начинают президенты,
А умирают в битвах рядовые.
ОТТЕПЕЛЬ
Молодость безалаберна.
Зрелость мудрее стократ.
Но с пионерского лагеря
Мы шагнули в ГУЛАГ.
Ведь обучали нас честности –
Время такое моё.
Чтобы в чужой неизвестности,
Всем погибать, как жульё.
Ложь мы глотали затравленно,
Словно свободы вино.
Славили партию Сталина,
Да и его самого.
Все мы гордились победам.
Ширился лагерь ГУЛАГ
Были тогда под запретами
Зощенко и Пастернак.
Мы не читали Ахматову,
Разве, украдкой, порой.
Были мы все одинаковы.
Каждый доносчик – герой.
И пятилеток ударники
Обмануты, как дураки.
Но возвращались кандальники,
Смертники и старики.
Чуть поманила свободою
Оттепель этих годов.
Новой повеяло модою
Бывших подпольных стихов.
Только опять безалаберно
Нас обманули, да как
Все мы из прежнего лагеря
В новый шагнули ГУЛАГ.
ТАМ, ГДЕ РАНЬШЕ БЫЛ СССР (или война в Приднестровье)
У войны жестокое лицо.
Среди ярких сполохов пожарищ,
Его видно очень хорошо.
Враг – ещё вчерашний твой товарищ.
Это явь или кошмарный сон?
Солнце одинаково всем светит
Кто-то очень жадный делит дом.
Почему-то погибают дети.
Кажется, никто не нападал.
Внешний враг не преступал границы.
Только по республике развал.
Всюду опечаленные лица.
Этот – сирота, А та – вдова.
Здесь оружьем не добудешь славу.
Кровью пропиталась тут земля.
А, скажите, по какому праву?
Кто виновен в том, что льётся кровь.
В том, что жарко и в тени прохладной?
Кто забыл, что есть ещё любовь?
Кто посмел таким быть кровожадным?
Но никто не хочет дать ответ.
Время неотвратно движет стрелки.
Льётся кровь и меркнет белый свет,
Но не прекратилась перестрелка.
ИДИОТЫ
Утром чинно на работу,
Как актёр идёт на «бис»,
Едут разом идиоты
Зарабатывать на жизнь.
Лица серы или алы
От креплёного вина.
Им плевать на идеалы,
Что придумала страна.
Вечером идут с работы
В хижины и терема,
Обретя клочок свободы
За квадратиком окна.
Кто боится вырожденья,
Сам не зная для чего,
Начинает продолженье
Ночью рода своего.
Идиотов расплодилось:
Шаг шагните – всюду псих.
Лично мне не приходилось
Видеть где-нибудь других.
В общий праздник на парадах
С транспарантами идут.
Там где надо и не надо,
Прославляют свой же труд.
А ещё несут портреты
Самых главных дураков
Идиоты все воспеты
В книжках прозы и стихов.
Может так задумал кто-то,
Чтобы охмурить народ?
Среди этих идиотов
Сам ведь станешь идиот.
ВОТ МОЯ ДЕРЕВНЯ
В осенних лужах лошадиный кал,
В народе называемый навозом.
Мужчина пьяный с лошади упал
И потому упал, что не тверёзый.
Повсюду грязь, навоз и дикий мат.
Еды не стало, дефицит общенья.
Горбатиться в деревне не хотят.
Коснулось и деревни разложенье.
Здесь не завод, не нужно бастовать,
Как в шахтах украинские шахтёры.
Почти что перестали воровать,
Хоть не перевелись в деревне воры.
Им просто стало нечего украсть.
Давно никто ничто не производит.
Сломалась председателева власть,
А в сельсовет уже никто не ходит.
Играют в демократию они,
Создав в селе аж восемнадцать партий.
И каждую из них, пои, корми,
А толку, как от драной кошки в марте.
Ночами темень. Лампы не горят,
Лишь в церкви свечи палят благочинно.
А остальным, как триста лет назад
Щепать ветхозаветную лучину.
А тут ещё случился недород,
И помощи не жди от государства.
Оно само едва ли проживёт,
Чтоб прокормить чиновное боярство.
Но кое-где осталось кое-что.
Не всё везде пропили и проели.
А в общем-то, живём мы хорошо.
Ну, что вы все ей-богу, в самом деле?
Америка поможет нам пшеном,
Или хотя бы той же кукурузой,
Европа – маслом, салом и мясцом.
Еда есть у голландцев и французов.
Нам не дадут всем с голоду пропасть.
Ведь кое-чем мы всё-таки богаты.
Пока в стране не перестанем красть,
Повсюду грязь: в дому и возле хаты.
ПСИХИАТР ИЗ КГБ
Я презираю те законы,
Что ограничили меня.
Но самая большая «зона» –
Моя безумная страна.
Нас верить заставлял в химеры
Наш, якобы народный строй.
Ведь жили мы в СССРе,
А он державой был большой
И, если был свободен кто-то,
То, несомненно, до поры.
В стране у власти идиоты,
Ещё мерзавцы и воры.
Коллективизмом я пропитан.
Нет яда для души сильней.
Я по-советски был воспитан:
Быть в рабстве до скончанья дней.
Но начиналась перестройка,
И вроде время для свобод.
Наобещали сверху столько,
Что чуть не рухнул небосвод.
Раз побывал я за границей.
Вернулся и пошёл к врачу:
«Я видел там такие лица,
Что жить, как и они хочу»
Но врач, похоже, психиатр,
«Больную» психику храня,
Сказал, чтоб я ходил в театр,
А за границу – никогда.
Мол, это было наважденье,
Что померещилось всё мне.
Чтоб не писал стихотворенья,
Чтоб жил, не рыпаясь, как все.
И, чтобы так не рвал на части
Я душу хрупкую мою.
А человеческое счастье,
В труде я только обрету.
Я, правда, не пошёл в театр,
И счастье не обрёл в труде.
Я думаю, что психиатр
Был офицером КГБ.
ПРОСТО МЫ ЗДЕСЬ РОЖДЕНЫ
Чем я лучше миллионов,
Гнущих, как и я хребет?
Мы живём в огромной зоне,
Потому нам счастья нет.
Всюду бритые затылки:
То ли зэки, то ль качки.
Мы живём в бессрочной ссылке.
Просто здесь мы рождены.
Трудимся и умираем,
Нарушаем долг и честь.
Потому, что мы не знаем,
Что свобода где-то есть.
Где она? Да за границей,
Стоит руку протянуть.
Там совсем другие лица.
По-другому там живут.
Труд там в радость, ведь зарплаты
Не такие, как у нас.
Трактор там вместо лопаты.
И для отдыха есть час.
Ну а нам в огромной зоне
Никакого счастья нет.
Чем я лучше миллионов,
Гнущих, как и я хребет?
УМНЫЕ ВСЕ ЗА ГРАНИЦЕЙ
Вождей нас давят каблуки,
Народ ломая, словно спички.
Работали, чтоб, как быки,
Но только ели б, как синички.
У нас народная ведь власть.
Зачем народу много кушать?
Чтоб с голоду нам не пропасть,
Достаточно вождей послушать.
Главней идея, чем народ,
Главнее даже, чем свобода.
А тот, кто кушает и пьёт,
Тот оторвался от народа.
Народ жить должен в нищете,
Чтоб было бы за что бороться.
А, кто не хочет жить, как все,
Так можно ведь и напороться.
Для тех, кто мясо хочет есть,
Как вождь, и водку пить, в итоге,
Или принёс дурную весть,
Для тех построены остроги.
«А умные, нам не нужны,
Нужны рабы нам и тупицы», –
.Так говорили нам вожди
А умные все за границей.
Кто выслан был, кто сам утёк,
Кто не вернулся по привычке.
Как бык работать – это долг,
А кушать можно, как синичка
УСТАЛОСТЬ ОТ ЖИЗНИ
Я устал оттого, что не мог никому доверять.
Я устал оттого, что мне не на кого положиться.
Всякий сам за себя, Поспешает другого предать
И все пишут доносы, поскольку ночами не спится.
Отчего люди злы? По природе , иль жизнь такова?
Может просто устали в борьбе за своё выживанье?
В этом мире безумном и мёртвые сходят с ума.
А какое тогда у живых будет существованье?
Каждый, кто в одиночку пытался бороться со злом,
Или умер уже, или стал в государстве изгоем.
И добро перестало считаться добром.
Неужели же, правда, что время такое лихое?
Вроде и не война, но боимся пропасть, ни за грош.
Ни надежд, ни любви, переполнено сердце испугом.
Даже истинной веры в сердцах у людей не найдёшь.
Лишь усталость от жизни ненависть в сердце друг к другу.
ССОДЕРЖАНИЕ
1. Дума о Сталине.
2. Братья по ненависти.
3.За колючей проволкой ГУЛАГа.
4.Прошлое давит на жалость.
5.О власти.
6. По матушке России.
7.Неужели всё опять сначала?
8.Старая сказка на новый лад. ( памфлет)
9.Бойтесь палачей.
10.Обманутые поколения.
11. Спецлаг.
12.Ешё ничего не случилось.
13.Хотели, как лучше.
14.Страна такая.
15. Тюрьма народов.
16. Особенности российской демократии.
17 Сталин жив.
18.На мусорной свалке истории
19. Украденное детство
20.Бомбёжка.
21. Подставим прошлому плечо.
22.Отец народов.
23.Жизнь по Брежневу
24.Экологическое.
25.Набаты.
26.Секреты истории.
27.Памяти Сахарова.
28.Молчальники.
29.Во времена застойные.
30,Экологическое 2.
31.Если.
32.Наш путь.
33.Тридцать седьмой год.
34.Белая гвардия.
35.Батареи просят огня.
36.Рисуют мальчики войну.
37.В период застоя.
38.О светлом будущем.
39Счёт поэтов.
40.Постепенно.
41.Молчание – золото.
42.Бараны и козлы.
43.Про буржуя.
44.Новое мышление.
45.Вольная песня.
46.Чекисты.
47.Больная, бедная Отчизна.(поэма без героя)
48.Жемчужина в навозе ( басня)
49.Чёрные стаи с красным флагом.
50.Какое счастье, что здесь нет войны.
51.Все на выборы.
52.Без денег и пан нищий.
53.Злопамятная дама.
54.Песня о бывшем СССР.
55.Удивительно.
56.Навеки с Россией.
57.Борьба с удавом.
58.Другой ногой в…
59.Смурная жизнь.
60.Есть у нас красавицы.
61.В стране немало палачей.
62.В своей отчизне.
63.Куда всё подевалось?
64.В рабство не хотим.
65.Женщина из ГУЛАГа
66.Борьба за выживание.
67.Впереди планеты всей.
68.Но пассаран.
69.Бомж.
70.Никому не верю.
71.А за кого голосовать?
72.И о колбасе тоже.
73.Самостийность.
74.Аль купоне.
75.Они и мы.
76.Фавориты удачи.
77.Для чего партбилет?
78.Из далёкого тридцать седьмого.
79.Ложь с улыбкой.
80 «Наши».
81Опасность изнутри.
81.Боль Нагорного Карабаха.
83.Цирк, да и только.
84.Антихрист.1917 год.
85.Не живите, как мы.
86.Стихи о кремлёвском кирпиче.
67.Жить в стаде
88.Смерть царицы.
89.Не куска ради.
90.Не вдруг.
91.Все войны начинают президенты.
92.Оттепель.
93.Там, где был СССР.
94.Идиоты.
95.Вот моя деревня.
96.Психиатр из КГБ.
97.Просто здесь мы рождены.
98.Умные все за границей.
99.Усталость от жизни.