А в пятницу, после полудня,
недели скучную галеру,
причалят выжатые будни,
оставив цвет по борту серый.
И после моря хмель у ног,
затяжкой отнятый у „Явы“.
И бог уже не бог!
И черт уже не дьявол!
Почистить рваные мозоли,
там, где кончается наколка,
и утонуть, если позволят,
на грани естества и шелка.
И это в памяти до дрожи,
и обрывает сроки трафта,
когда, как наждаком по коже,
последняя на судне вахта.
И время брошено в режим,
когда всё с матом и скорее,
но замер час, и не дрожит,
в пеньковом галстуке на рее.
На страсть – всё продано, аншлаг.
И жены в бантик мажут губки,
и, будто корабельный флаг,
из макси в мини тянет юбки.
И стонет под ногами брус.
На трап, как в омут – без возврата!
И вместо соли - жизни вкус…
Кому любви, кому разврата.