На старой Муромской дороге, наш батальон стоял в снегу
Мой танк то глох, то заводился, что с ним случилось не пойму.
Но так уж вышло, что в переполохе, отряд мой дальше ускакал,
Теперь один я на дороге снаряды к дулу подавал.
Лицо я вынул из кабины и огляделся, во дела,
Дороги нет и нет зимой малины, и я поехал до темна.
Смеркалось или уже полночь, мотор мой силы не терял,
И возле старой сухой пихты я фрица в форме увидал.
Ну, я решил остановиться, что тут случилось поглядеть
Хоть и при виде немца фрица, положено не песни петь.
А он стоит в железной каске и взгляд в кабину кинул мне,
И я продрог ужасным страхом, и стало мне не по себе.
Рукою правой я за ручку, прицел подстроил к голове,
И немцу голове дал взбучку, снаряда думал хватит мне.
Он отлетел, но что за дело, лишь каска вмялась в голове,
А он стоит и его тело, беспрецедентно угрожает мне.
И я включаю передачу, чтоб гада танком задавить
И наезжаю я на тело, и танк давай туда-сюда крутить.
Так прокопалась не мелкая яма, фриц там под танком в снегу и грязи,
Но слышу я дело, то туго, не все так пошло, как хотел по мази.
Притих я в холодной кабине и в трубку махорочку скручивать стал,
Но скрежет раздался под танком в низине, то фриц его дно не спеша разрывал.
Курил я не долго, я ждал умной мысли, которые были в моей голове
И вот все снаряды, сложив одном вместе, их в танке оставил, облив их извне.
Я вылез наружу в поганую темень, кругом всё леса, нигде не души
И спичку на дизель разлитый я в танке, кинул ругаясь и в лес поспешил.
Сзади грохот раздался суровый, вслед за мной полетели куски,
И на елке как шишкой лиловой, повисли на ветке его сапоги.
Вот и теперь вспоминая ту пору, я так и не понял кто же был он,
Но сапоги я на память оставил, о той странной ночи, где был я и он.