А потом случится снег,
десантируется в слякоть.
Мал февраль, чтобы поплакать —
нам на то отпущен век.
Не поэмой, как поэт,
не картиной, как художник —
огорчимся, как острожник,
горькой коркой на обед.
Кто подаст стакан воды
в час последнего привета?
Мы накладываем вето
на предчувствие беды.
Мы кладём на пустоту
и на ожиданье жажды,
а ещё кладём мы дважды
на дежурную «не ту».
Как слежалось — так лежит,
как сложилось — так живётся,
как слажалось — так споётся —
мудрый малым дорожит.
Не накажет нас Отец
за незлые прегрешенья
и на старость, в утешенье,
Он пошлёт нам леденец...