/-/
этот голос был наполнен лилово-нежным
запахом первого снега.
кажется, так лепечут новорождённые дети единорогов.
или так шелестят лица поездов,
ещё не проснувшиеся и не умытые.
/-/-/
в детстве дети мне говорили,
что их мама может сделать такую макаронину,
что можно будет ей тыкать небо
и пить сок из облаков - облачный.
а ещё
можно поймать ангела
как рыбу.
и повесить на новогоднюю ёлку.
вместо шестиконечной звезды.
не верил.
/-/-/-/
мне бы хотелось пить этот голос
до хрипоты, до пустоты.
до дна,
как венгерское вино в одиночестве
от одиночества.
и, если возможно,
наполнить им сосуды,
кувшины и банки,
словно мёдом, джемом, вареньем.
заставить подоконники,
антресоль и полки.
пододвинуть книги,
шкатулки, альбомы.
опрокинуть рамки, портеры, лица.
/-/-/-/-/
если может такое случиться.
и пускать лиловые пузыри
по тесному городу.
как облачки пара из сонных губ
по морозному воздуху
от одного лица к другому.
и откупорить джина
пыльного и одинокого.
и сеять счастье.
чтоб зёрна проросли.
/-/-/-/-/-/
от безысходносности.
и не иначе.
и этот голос пророс во мне.
пророс и плачет.
и даже если я проснусь.
то не смогу дышать.
этот голос требует ласки.
впрочем, как и всё живое.
может же случится такое.
и я умру.
/-/-/-/-/-/-/
я кормлю его мороженым и шоколадом.
и без этого сладкий.
что ещё немного и
становка сердца -
"милости просим" -
вышвырнут как безбилетного
из чистого, стерильного вагона.
умру.
/-/-/-/-/-/-/-/
будет благородная почва.
для спора в халатах -
порок сердца, аллергия на сладкое
или диабет?
я бы открыл им всем глаза,
если бы свои открыл.
/-/
если через минуту я не проснусь.
я проглочу этот голос.
как утренний глоток кофе.
и рожусь заново.
и буду пахнуть тобой.
и запахом первого снега.
/октябрь. Н.А/