Черно-белые старые пленки – выкинуть.
Пластинки и ноты – сжечь.
На тебя нелюбимых выменять.
Ну хотя бы на пару встреч.
Излечить бы мне душу темную
Твою. От печали с тоской.
Но я ведь сама плененная
Какой-то силой иной.
Но я ведь сама проклята.
Как мне можно целителем быть?
Как могу этой осенью блеклою
Сердце твое воскресить?
Ты видишь, я и сама упавшая,
Я не в силах тебя поднимать.
Я пластинка, давно отыгравшая,
Поставить на полку – рыдать.
Сердце у тебя ржавое.
Чувствую, вижу сквозь строки твои.
Рано тебе. Душа моложавая.
Наперед не смей хоронить.
Мне бы стать твоим противоядием.
Вакциной, уколом, лекарством.
Любовью последней стадии.
Самым вкусным десертом, яством.
Небо играет. Ставит опыты.
Кости кидает. Ставит на нас.
Разбуди меня шепотом
В самый темный и поздний час.
Не целуй моих губ зацелованных.
Лучше в шею – туда памятней.
Не касайся на сердце швов продранных.
Не касайся души. Больно ей.
Не болей, не болей, пожалуйста.
Ты слабый, а я слабей.
И Богу, прошу, не жалуйся.
Отберет, отберет, злодей.
Я отдам все тепло. Чтоб согрелся.
Не нужна ни зеленка, ни йод.
Положу тебе руку на сердце
И все заживет.
Раны затянутся.
Перестанешь их вновь бередить.
А я обернусь прежней странницей,
Что ищет волшебную нить.
Ты имя мое на память
Запечатлеешь в стихах.
Никто не посмеет впредь ранить
Тебя ни в делах, ни в словах.