Когда Волхвы познали к нам дороги,
и памяти сожженной встали на угли,
в их песнопение вложили душу боги,
но перепеть разгула не смогли.
Как пьяный бомж, идя по переулку,
в котором не видать ни зги,
моя страна наяривает «Мурку»,
привычно свесив набекрень мозги.
Разгул прощания эпох
булыжником свистит по улице.
И высоко единый бог -
религий рядом вечная распутица.
Из века в век глядим в берёзовые свитки
и видим там единую черту –
Россия, как старуха в ношенной накидке.
у лба покорно крестит нищету.
Сквозь пальцы капает вода
ушедшего в песок разлива.
В кровавой справедливости восстание раба,
а месть слуги всегда глумлива.
Огонь затих, гремит окалина,
И как актриса, на спине встречаясь с ролью,
мы по колено в сперме Сталина,
свободной занимаемся любовью.
Как мертвый лист под глянцевой слюдой,
лик времени морщит брезгливая обида –
орел, совокупляясь со звездой,
рождает страшного гибрида.