Снова кухня и ночь, и остывший чай
Так изысканно больно и холодно
Так Бодлер и Верлен шепчут – поло то,
Что испито до дна невзначай
Так не жить – проживать, пережевывать
Так зови – не зови, голос выменян
У русалки – мне теперь твоего имени
Буквы пеной морской прорисовывать
Все обещанное будет написано,
Будет признано, как зависима,
Будет исповедь в сотый раз
почему же так ранит меня в сны,
Когда она говорит о тебе «мы»?..
А мне хочется чувствовать «нас»…