Тут охристо небо и птички поют о Христе,
И в пыльных сервантах старухи посуду пасут.
Ты вышел из глины, линялый, как облако, с тем,
Чтоб слушать росу.
Пусть ленится племя, треща у сырого костра,
Оправдывать нам не надежды по местным судам,
Не бойся, пускай навсегда растворится твой страх,
Поедем туда,
Где перепоручат бесценную душу твою
Семитскому писарю жизни, текущей назад.
И в том отдалённом, забытом, как зонтик, краю
Да станешь богат,
Но ты прикипел к этой почве, где сладко страдать.
По русскому полю семитские знаки рассыпь,
Допишешь до точки, докуришь, захлопнешь тетрадь,
И время росы