значит, пока я занималась исцелением, йогой и медитацией,
изучала шедевры пруста, гессе, гумилева, работы дали,
ты тут заводила любовниц на каждой станции
(и еще парочка в резервации)?
давай оправдывайся, черт возьми, хоть что-нибудь говори!
нет, мне не больно. просто невыносимо противно.
я же в тебя так верила.. так верила тебе. посмотри мне в глаза.
знаешь, если уж ты, «чистая, светлая и невинная»
(господи, как наивно!),
оказалась такой, то что тут еще сказать?
слова, мысли, воспоминания, войны, сказки,
как бесцветное месиво, выливаются на ковер.
тошнит от твоих истерик и фраз-отмазок.
давай без масок.
не беспокойся: я уже не вижу тебя в упор.
как глупо верить в какие-то ненужные идеалы.
я обещаю: я больше ничего не попрошу у великой жизни,
кроме билета и такси до какого-нибудь вокзала:
я так устала —
сыграйте по мне реквием, панихиду и тризну.
и ноги подкашиваются. будто распятая на голгофе,
истекаю кровью. из запекшихся старых ран
вытекают желчь, никотин, слеза, сотни литров кофе —
воздух заканчивается на вдохе —
и я замедленно падаю, бездыханная, на диван.