Два года назад, 14 октября 2009, ушел из жизни большой русский поэт Александр Файнберг.
Эти стихи посвящены его памяти.
Г.Д.
1
Там, на краю ночного неба,
стоит задумчивый рыбак.
И за его плечами невод
на лунных сушится столбах…
А. Файнберг (2 ноября 1939 - 14 октября 2009)
И уходят они, и уносятся
листопадами русской осени,
и в письме за семью печатями
тонут страсти их и печали их,
черенки, черновая вечность,
хруст бумаги в мешках заплечных.
Но взглянув с фотографий без ретуши,
смертной тени своей не ведавших, -
возвращаются, возвращаются,
по пустыням снов, как ристалищам,
за победой, в тумане скачущей,
наконец своих крыл не прячущей.
Переправа, халтура Харонова,
не дойдет до нас похоронная.
Видишь, пушкинский мальчик коньком
режет лед, и, ключом скрипичным
выгнут, вензель созвездья ищет,
где взойти ему на небосклон.
Над Памиром ли, над Тянь-Шанем,
над приречными камышами,
над огнями Москвы ли, Рима,
над носками туфель любимой,
над дорогой в сплошных заносах,
где течет, омывая весла,
белый хруст, и струист и перист,
как сквозь пальцы – песок потери,
твой, Россия, и твой, Восток,
звездный колкий живой песок.
Собери лунный свет в лукошко…
Небо гаснет, как тьма обложки.
Донеси с этим хрупким светом
девяносто шестым сонетом
по сухим азиатским травам
эту верность и эту славу.
2
Я улыбаюсь этим улочкам,
булыжным, крендельным и булочным.
По ним иду. По ним печалюсь.
И прохожу. И не прощаюсь.
А. Ф.
Писал для всех. Привольно и легко.
О самом горьком – слаще винограда.
О самом сладком – с зябкою досадой.
А пену гнал – шумовкой поварской.
Он цену знал себе, но (лгал успех!)
Не выдавал ее, как место в прятках.
А впрочем, был он, что ж – «шестидесятник»,
подзадержавшийся, как «палочка за всех».
Неиздержавшийся.
Уже хрустел песок
пустыни на зубах, и слово Б-г
горело на устах седьмой печатью,
и, зубы сжав, он сам себе «Браток», -
сказал, сглотнул и слился в одночасье
с пейзажем трех, всех трех больных эпох.
3
Когда взойдет над чердаками
долина Млечного Пути,
Создатель, вечными руками
мои пределы очерти.
А. Ф.
Стою у Боткинских бараков.
Фонарь слепит. Больница спит.
Листвы опавшей, одинаков,
рисунок у корней размыт.
Здесь дышат позапрошлый, прошлый,
и наш века. Века... века...
В кленовых вёселках дорожка
до крестной горки коротка. *)
Ноябрь, безлистый месяц Блока,
(погас фонарь) уж наступил..
Любая вечность к нам жестока.
(И снова – свет…) – Трепещет, хил,
последний на вершине клена,
в луче оплавленный листок.
Всеевразийского циклона
спираль относит на восток.
Порыв – обрыв – предел очерчен –
метнулись рваные края…
Как близко все на Вашем Млечном.
Не Вы уноситесь, а я.
Аптека, переулок, Невский,
реклам бегущая строка.
Я к Вам качусь, как мячик детский,
стихи, события, века…
И шалый месяц на ущербе,
корму вздымая в вышине,
доносит вздох сквозь звездный щебень:
«Нас было много на челне»,
и, белая, уходит звонко,
по мостовой чеканя шаг,
как сон счастливого ребенка,
судьбы свершившейся душа.
…стою у Боткинской могилы…
здесь он в разгаре, листопад…
глаза восходят, как светила, –
глядят, бесстрашные,
летят.
Петербург - Ташкент
__________
*) "крестная горка" - небольшой холм во дворике Боткинской больницы в Петербурге, на котором установлены два деревянных креста как дань поминовения усопшим. Дворик засажен кленами, сейчас уже почти облетевшими.
"вЁселки" - семена кленов,по форме напоминающие и крыло стрекозы, и маленькое весло, которые опадают позже листьев и часто остаются на деревьях до зимы.
О судьбе и творчестве Народного поэта Узбекистана,
русского поэта Александра Файнберга, ушедшего из жизни
14 октября 2009 года, можно прочитать по ссылкам:
http://inieberega.ru/node/250
http://www.stihi.ru/2010/03/04/2242
http://cultureuz.net/poems/fainberg.html