А знаешь, все еще будет.
Вот ты не знаешь, а все еще будет.
Вот ты не веришь, а все еще будет.
Только не скоро, а лет через двести.
И счастливыми станут люди.
И красивыми станут люди.
И богатыми будут люди.
А вот умными как – не знаю.
Но зато они будут смеяться,
День и ночь они будут смеяться.
Как в дурдоме все будут смеяться.
Кстати, очень даже похоже.
Но зато вот курить они бросят.
Да и пить они сразу все бросят
И вообще, все что есть, они бросят.
Потому, как носить станет неначем.
Правда, рожи у них посинеют
И конечности оцепенеют.
Зубы выпадут, лбы облысеют
От рентгенов, но это не важно.
Между прочим и тюрем не станет.
Очередей в магазинах не станет.
Потому, что народа не станет.
Весь от спида народ передохнет.
Но зато для того, кто останется
Все что создано им и достанется,
Что накоплено им и достанется.
Правда, позже они с дохнут тоже.
Будут улицы странно пустыми.
Города будут странно пустыми.
Будут страны все равно, что пустыни,
Зато воздух, каким чистым будет.
Вот тогда-то и мы посмеемся
И в гробах своих перевернемся.
И со смехом под утро проснемся,
И подумаем «Вот ведь приснилось».
И, конечно же, все это глупости.
Только есть что-то там в этой глупости.
Что-то умное есть, кроме глупости.
И печальное так же. Не так ли?