Он живет в особенном, глубоком мире, где реальность существует в страшных снах, где в чужих руках оружие – не в тире, где людей отстреливают, словно птах.
На больничных койках каждый пятый – гений. Здесь поэт есть – Пушкин. Речь не про него. Оживает в криках мира сновидений тот седой боец…
Послушай сон его...
«Я вернулся, мама, я вернулся, слышишь? От порога необъявленной войны. Был в Чечне… Боевики там… Мама, тише! Ну, не плачь же! Счастью слёзы не нужны. Только больно, мама, слышишь, горько слишком вспоминать мне роковой, ужасный день. До сих пор не понимаю, как так вышло… Мне покоя, мама, нет теперь нигде.
Да, была война. Не всё там просто, ясно. Кто чужой, кто свой, попробуй, разбери. Там нельзя о смерти думать ежечасно. И не спишь до окровавленной зари. Помню, как сидели и курили тихо. У связиста, как всегда, своя волна. И не знаешь, где нас поджидает лихо, что отмерено для каждого сполна. Но связист наш, в нарушении инструкций, с основной ушёл внезапно частоты. Боже, как нехорошо от мысли куцей и как зыбко от нелепой суеты…
Вместо радио звучит волна другая – артиллерии. В наборе кода слов. Сообщил связист координаты «рая», – «рая», по которому и залп готов.
За секунды пронеслись года, в мгновенье. Нам всего лишь миг был дан, чтоб осознать. И под вой ракет, в порыве удивления:
– Как так?
– Пацаны!
– Да это ж наш квадрат!
Врассыпную, кто куда, стремглав, летели. Кто же знал из нас, что за система «Град»? Побежали к лесу от стальной метели. Дереву и кустику здесь будешь рад.
Да, я выжил мама. Я же выжил, мама. Выжило всего лишь несколько солдат. Но какой ценой? Ценою жизни, мама… всех расстрелянных… ошибкой той… ребят.
Знал один из нас, что за система-птица. Было две минуты, чтобы нам спастись. Убегать нет смысла, не успеть, не скрыться. Да, на километр всё разнесёт почти. Две минуты есть, чтоб, может, окопаться. Две минуты – сгинуть или просто жить. Две минуты мира, тишины и счастья. «В две минуты окопайтесь!» – так скажи. Но меня никто уже совсем не слышит. Птицами летели... Только как спастись?!. В каменистой местности нет, мама, крыши... Крыши, что могла бы сохранить нам жизнь. Я, вгрызаясь в камни, изломал лопату, поломал штык-нож, руками расчищал. Вот такая доля выпала солдату, что народ России просто защищал. Да, я закопался, оторвав и пальцы, – их отдельно от меня нашли потом. Ну а мне, седому, больше не бояться… Кто спасёт рассудок?.. Может быть никто».
На больничных койках каждый пятый – гений. Здесь поэт есть – Пушкин… Речь не про него. Оживает в криках мира сновидений тот боец… беспалый…
Слушай сон его...