1.
Каждый – здесь на своем клочке земли, в своей кожуре, в своем поту, но во всеобщей пыли.
Поэтому аура этих существ напоминает улитку: раковина, из нее высовываются радужные усики-нитки. Мгновенно сворачивается в мяч, если ощупываемый предмет холоден или горяч.
Душу они берегут для загробной жизни, она созревает на ветке тела, как экзотический плод. Нередко сгнивает.
Дух безмятежен, приветлив, над поверхностью вод не летает – использует плот. Изредка эти же воды пьет.
Мой голос они почти что-не слышат, но впитывают сквозь кожу. Вначале я нескольких сильно поранил смыслом, теперь же стал осторожен.
Они суеверны, горько корят небеса за любую превратность.
Все их контакты с Небом, похоже, прервались.
2.
Море высохло, но рыбки научились летать.
(В стаи они собираться давно умели...)
Прилетают на свет лампы, крылышками "бяк-бяк-бяк".
Я их ловлю и выбрасываю в окошко, не жарить же в самом деле
Этих несчастных, потерявших родину, витающих в облаках.
Они - наше зеркальное отражение, мы ведь тоже,
Когда пересохло небо и солнце превратилось в медный пятак,
Научились собираться в стаи, научились дышать, обросли кожей...
Просим только хлеба, хлеба на этот день... А разве не так?
Что нам осталось теперь: тело, вино, кино...
Чтобы в доме не пахло рыбой, приходится вечером закрывать окно...