Я заняла всю твою стену. А была бы возможность - и весь потолок.
И кусочек крыши.
Увезла бы к себе на море. Невысокий дом, там квартирка - на окнах ситец.
Камин в нише.
На нем связки писем, подсвечники, уютные фоторамки.
Банки из-под варенья, холодный кофе в жестянках.
Чистые снимки, негативы пленок.
Кадр не вышел.
И будет кабинет. Письменный стол. На нем - машинка.
Ундервуд или еще какая - мне, честно говоря, не важно.
Скошены ряды букв. Без картинок книжка. Мужчинка,
Набросанный карандашом. Без теней. Небрежно. На помятый лист бумаги.
И это не будет маргинализм или бегство от злободневного.
Односоставного. Полууставного. Окружающего.
Мы и в городе можем найти себе применение.
Без рецептов и направления доктора в большинство подавляющее.
Без зазрения совести выпивать с утра сок свежевыжатый.
Позволять себе вольности, дерзости и всякие лакомства.
Забывать про детей Африки, Азии и голод, планету выжавший.
Не от жадности -
От недостатка христианства, геройства и постоянного гражданства.
Безразличие - наш пионервожатый.