Эта история занимательна и реальна, как и все остальные из моего цикла «Рассказы юриста». Более того, в отличие от других, где я меняю места действий и имена героев, эта изменений не требует, так как не касается ничего конфиденциального, что б могло не понравиться бывшим клиентам или партнерам, да и имен героев я уже не помню. Но суть происшедшего, о чем и хочу рассказать, помню до сих пор…
Это было в конце 90-х, когда я работал в США. Как-то утром, придя в офис в Сиэтле, я был встречен необычной новостью. Моя помощница Элоиз подала полученное письмо и, закатив темные - как у всех мулаток - глаза, шутливо произнесла.
- Становитесь популярным! Вам уже пишут из других штатов…
Письмо было распечатанным. Я взглянул на бланк. Университет Миссури - Канзас-Сити. Юридическая школа. Некая Даниэла Смит увидела рекламу моих сервисов и предлагала мне, как практикующему в Штатах российскому юристу, сотрудничество в проекте «дружбы университетов США и России». Американская правительственная организация выделила грант для победителя конкурса. Речь шла о 300 000 долларов. Надо было лишь найти для их школы партнера из числа юридических факультетов наших университетов и помочь в поиске интересной для такого конкурса программы сотрудничества.
Забрав письмо, я попросил Элоиз связать меня с этой Даниэлой и прошел в свой кабинет. Через несколько минут раздался звонок и в трубке, которую я поднял, послышался женский голос.
- Хэлло, мистер Косенко… Даниэла Смит. Рада звонку! Как Ваши дела?
Я отложил бумаги, которые начал просматривать.
- Великолепно… Приветствую и Вас, Даниэла! Ваши дела как?
Ее голос на другом конце провода радостно ответил.
- Тоже хорошо! Как Вам мое предложение?
Я выдержал паузу.
- Интересное. А главное – осуществимое. Многие университеты России с удовольствием захотят сотрудничать с вами. Не знаю только, как на расстоянии мы можем все это организовать. Я в Сиэтле, Вы – в Канзас-Сити…
- О, не проблема, - тут же ответила она. – Я могу прилететь к Вам. Но лучше, если к нам прилетите Вы. Тут и декан, и профессура вся. Они нужны нам с Вами. Думаю, двух дней хватит, чтобы договориться. Как Вы на это смотрите?
Лететь Бог знает куда, не имея контракта о совместных работах… Это было против правил… Но проект мог оказаться действительно перспективным…
- О-кей, - согласился я. – Когда можем встретиться у вас?
Она тут же ответила.
- Хоть завтра. Могли бы утренним рейсом?
Я посмотрел в настольный календарь, пролистал несколько страниц. Такая возможность была.
- Хорошо. Узнаем, есть ли удобные рейсы, и позвоним, когда будет билет на руках…
- Чудесно, - ответила Даниэла. – Жду! И все организую тут для Вашего приема… Проживание и остальные расходы возьмем на себя…
Это было уже хоть чем-то…
Через полчаса билет на утренний рейс в Канзас-Сити был забронирован, и я связался с новой знакомой, чтобы сообщить об этом. Заодно обсудил программу предстоявших переговоров, наметил несколько интересных, на мой взгляд, тем сотрудничества их школы с российскими юрфаками.
На следующее утро я был в Канзас-Сити.
Даниэла оказалась обычной, ничем не примечательной женщиной средних лет. Она встретила меня в аэропорту, усадила в свою машину и повезла в университет.
Аэровокзал не произвел на меня того впечатления, которое производили знакомые уже аэропорты Нью-Йорка, Бостона, Миннеаполиса, Лос-Анжелеса, Сан-Франциско. Маленький в сравнении с ними. Чистенький. Пустой. Кроме нас, прибывших рейсом из Сиэтла, в зале никого не было. А когда разошлись и мы, зал вновь опустел… Обычный аэропорт, каких немало в центре Штатов…
Путь в Канзас-Сити проходил через бескрайние поля пшеницы, и я – выросший в Крыму – вспомнил дорогу из Симферополя домой, в сторону Евпатории… Поля - бескрайние, желто-золотые - расстилались слева и справа от трассы. И было так по-нашему, как будто я ехал не в самом центре США, а по российско-украинским югам… Наконец, показался Канзас-Сити с возвышавшимися в центре небоскребами. Бросилось в глаза, что в нем, как и в Сиэтле, среди многоэтажных темных громад, сиротливо стояло какое-то старинное худенькое беленькое здание этажей в двадцать. Наверное, было когда-то одним из первых высотных зданий центра Америки.
Даниэла почти всю дорогу молчала, что меня удивило. Въехав в город, она поплутала улочками на его окраине и, наконец, остановилась у довольно непрезентабельного двухэтажного домика, выключив двигатель автомобиля.
- Все. На месте, - радостно сообщила она мне. – Пойдемте, покажу, где будете жить.
Мы прошли в дом. Обстановка в нем была более чем скромной. Но для меня это не было важным. Я неприхотливый, живал и не в таких условиях. Оставив мои вещи в дому, мы вернулись к машине и направились в университет.
В университете Даниэла оставила авто на стоянке, и мы прошли внутрь одного из корпусов, где, расположившись в ее кабинете, принялись обсуждать идею сотрудничества. Беседа шла весь день: мы прикидывали, какие совместные проекты были бы интересны для агентства, которое раздавало гранты, как выстроить все это. Наконец, устав, завершили переговоры.
- Анатолий, - удовлетворенно произнесла она, - у меня для Вас сюрприз. Мы сейчас поедем туда, где Вы будете жить. И там мы устроим для Вас вечеринку… Будет декан и профессора школы… Вам понравится…
Привыкший к американской скупости, я опешил… За годы работы в США я не раз задумывался над разностью менталитетов россиян и американцев. В России иностранцев в 90-х встречали как дорогих гостей – ошеломляли гостеприимством, возили по злачным местах, ошарашивали рыбалками, саунами, девчонками, одаривали немыслимыми подарками… Мне же, несмотря на интерес американцев к российскому рынку, за это время никто не подарил и авторучки. И вдруг – целая вечеринка в мою честь! Интриговало…
Компания собралась в семь вечера. Все подъехали на двух машинах. Было человек шесть.
Меня представили декану школы – красивому негру средних лет. Пардон, не негру, а афроамериканцу. В США нельзя называть негров неграми... Был познакомлен я и с остальными прибывшими… Мы прошли на веранду дома и, рассевшись в плетенных креслах, принялись беседовать на разные темы. Американских коллег – а разговор вел, в основном, декан - интересовало российское право, гарантии сохранности в нашей стране инвестиций, порядок открытия и регистрации совместных предприятий, их защищенность от коррупции и криминальных наездов. За обсуждением этого мы провели около получаса, и, наконец, были приглашены к столу.
Пройдя во внутренние помещения, все оказались в большой гостиной, которую занимал большой стол с белой скатертью, заставленный яствами. В центре его располагалось блюдо с горой салата, рядом были блюда поменьше с закусками. На горячее подали знаменитый канзасский стейк из телятины…
Рассевшись, мы подняли тут же тост за российско-американское сотрудничество. Выпив, принялись за еду. И вдруг, какой-то сидевший рядом с деканом профессор, молодой человек лет тридцати пяти, спросил у меня, есть ли что-то в США, что мне нравится…
- Мне, - ответил я, - многое нравится. Прежде всего – устроенность жизни. Все подчинено закону, все вежливы, нигде нет никакой волокиты, которая отличает мою страну. Нет взяток! Когда меня останавливает на трассе полицейский, у меня и мысли нет дать ему 10 долларов, чтоб отпустил. Достань я их - тюрьма… Увы, в моей стране по-другому: если не дашь ничего – беда... В этом ваша система – великолепна…
Все с интересом слушали меня, разделываясь со стейками…
- Больше того, - продолжал я, - интереснейший парадокс. Те, кто в России дают и берут взятки, оказавшись на вашей территории, превращаются в законопослушных граждан – никому ничего не дают, ни от кого ничего не берут. О чем это говорит? О силе вашей системы. Всего государства. Так что – мои поздравления! Предлагаю тост за Конституцию Соединенных Штатов Америки, которая заложила фундамент всего этого!
Все радостно оценили юридический тост и дружно выпили…
- Мистер Косенко, - подал голос тот же настырный профессор, - а есть ли то у нас, что Вам не нравится?
Я опешил… Как в чужой стране говорить о том, что не нравится?! Это было бы «политикали инкоррект»… Политической некорректностью… Хотя, честно сказать, мне стооооооооооооооолько всего не нравилось в подминавших под себя весь мир Штатах, что выскажи я все это им, сидящим напротив, и можно было бы завершать званый ужин... Но и отмалчиваться было глупо…
- Есть вещи, - ответил с улыбкой я, - которые не понимаешь. В силу разности культур, менталитета. Но это нормально. Я к этому отношусь спокойно. Да, что-то удивляет, но это не то, что не нравится…
О, как выкрутил, похвалил себя я за дипломатичный ответ...
Молодой профессор оторвался от стейка.
- И все же?
Все за столом с улыбками наблюдали за нашей беседой.
А действительно! Что, например?
Я задумался, попав в непростую ситуацию, потом отбросил все условности.
- Удивляет то, что вы, американцы, выросли на своей культуре, а чужой не интересуетесь, как интересуемся ею мы, европейцы. Для вас главное – телевидение! В ваших новостях - только внутренние американские события. Остального мира – нет! А он - есть!
- Хм… - удивленно произнес мой оппонент, - Вы полагаете, мы не знаем остальной мир?
Ситуация становилась горячей...
Все с неподдельным вниманием слушали нас...
- О-кей, - завелся уже я. – Предлагаю тест... Согласны?
Все повернулись к молодому профессору.
- Какой тест? – с интересом поинтересовался он.
- А такой, - развел руками я. – Задам три вопроса, на которые мне ответит любой европеец, не говоря уже о россиянах! И если вы – любой из вас – ответите, значит, действительно интересуетесь мировой культурой, а не замыкаетесь лишь в своем мире! Ну а нет – значит, мое предположение имеет почву! Идет?
Молодой профессор обвел всех высокомерным взглядом и кивнул.
- Идет…
Я посмотрел на него.
- Тогда... Кто такой Скрябин? - ввязавшись в драку, я задал именно такой - хитрый - вопрос, на который они вряд ли ответят.
За столом воцарилась тишина…
Один - ноль...
Я торжествовал…
- Хорошо… - и упростил второй вопрос, - а кто такой Адриано Челинтано?
Сидевшие передо мной переглянулись… Ответа не было и на этот вопрос…
- Вы не знаете, кто это такой??? - сказать, что я удивился - ничего не сказать... Я был удивлен не на шутку... Такого оборота - не ожидал… Что-то надо было спросить такое, что уж мои коллеги знали бы наверняка… Не гоже было быть недружелюбным...
- А кто такая Патрисия Каас?
Передо мной сидели не последние представители великой страны, но ответа не последовало и на этот вопрос…
Я вздохнул, не готовый к такому триумфу…
- Ну, вот и ответ на мое предположение, господа… - деликатно улыбнулся я. - Александр Скрябин – русский композитор, пианист, одна из ярчайших личностей мировой музыкальной культуры. Его "Поэму экстаза", например, знают во всех странах... - я сделал паузу и продолжил. - Адриано Челентано – великолепный итальянский актёр, эстрадный певец, вся Европа без ума от его песен и фильмов «Блеф», «Укрощения строптивого», других…
- О, «Блеф»! Я, кажется, видел! - радостно подал голос один из сидевших…
Я уважительно кивнул.
- Ну, а Патрисия Каас... - я замешкался, не зная как объяснить ее известность, - она из Франции. Французская певица. Ее репертуар - смесь поп-музыки и классического шансона... Европа звереет, когда слушает ее! Обожает! – и, посмотрев на сидевших коллег, заключил. - И мы, и европейцы внимательно следим за культурой всех стран, в том числе вашей. Мы знаем Сандру Баллок, Джона Белуши, Ким Бессинджер, Ричарда Гира, Тома Круза и всех других ваших актеров! Элвина Пресли, Фрэнка Синатру, Барбару Стрейзанд и других певцов! В этом - наша сила! И вам тоже надо знать нашу культуру! Тогда вы будете еще сильней…
За столом воцарилась тишина, которую вдруг нарушил смех декана школы.
- Мистер, Косенко….. – он радостно поднял бокал с вином, - предлагаю тост! За афроамериканскую культуру! Вы же не будете отрицать, что моя культура дала миру известнейших композиторов, певцов, актеров?! Или будете?! - его лицо светилось гордостью за все то, что негритянские деятели Америки внесли в мировую копилку.
Я засмеялся.
- Нет, естественно! Я преклоняюсь перед вашей музыкальной культурой и перед талантами представителей африканцев в ней! Принимаю тост!