И странно, вроде столько лет:
весенних, летних и осенних…
И все равно: проснусь, как в бред
твоих обид и объяснений.
Казалось долго, мы живем
совсем в особом измеренье.
Где очень мало – животом,
где очень много – вещим зреньем.
Прости, где зренья не достать
слова бессильны в той же мере.
Сломи молчания печать
и захлебнешься от безверья.
О, легкомыслье нищеты
найти ключи от каждой двери!
Попытка жалкая тщеты
к богам проникнуться доверьем
безумна, если веры нет.
Попыткой этой пахнет вервий.
Слепит слепцов прозревших свет
и глушат взвизги: время, время!
И льется на руки вода.
И прокуратор Иудеи
Глядит в глаза Иешуа
И отступает в лоно тени.