Синий плед с белоснежным крапом
бахромою щекочет шею,
как Антей, обнимаю Гею
под горящей в зените лампой.
Тень кузнечика, стрёкот тает,
растворяясь в подшёрстке. Шёлком
вспоминаю ладони мая
и надкрылья твоей заколки.
Золотистый дробится омут,
сотни глаз узколицых злаков
отразили, собравшись плакать,
остров, видимый лишь слепому.
Половодье сменила межень,
щёки впали, темна утроба,
неуклюжее сердце - шершень
в кОробке между жёлтых рёбер.