Под тяжестью сонных прикрытых век не воспринимай ничего всерьез. Послушай, а стоит ли этот снег твоих горько-соленых надрывных слез?..
Я просто устала. Устала от серых будней, от скачкообразных настроения и удачи, от этих вульгарно точечных правосудий… будто все это действительно что-то значит. Будто ты кому-то и правда нужен. Будто на самом деле не надоело. Да, пожалуй, добрый десяток чужих подушек пахнут тобой до сих пор болезненно и всецело. Зря меня именуют демоншей или коброй, думают, что я убийца, преступник или злодей. Я ведь очень люблю людей и хочу быть доброй, но иногда никак не получается, хоть убей. Так и тянет порой наплевать на всех, любить только себя, закругляя бровь, подниматься всегда неизменно вверх и цинично скалиться на любовь. Разочарованным жестом лепту вносить в искусство – расклад такой. Чтобы все говорили повсюду: «Скептик», но восхищались бы за спиной. Быть свободной красивой и недоступной, холоднея внутри, выпуская ветер. И зачем отвечать за свои поступки? Ведь никто в наши дни не страдает этим.
Так и запиши себе в ежедневнике: пятница — смеяться и быть счастливой. Бредешь по проспектам немым кочевником — грустным, спокойным и сиротливым. Будто всунули что-то острое в горло чертовым электричеством. Лучше пусть не хватает просто, чем не хватает просто катастрофически.
Шатаешься ночью по листьям желтым, — только не наступай на них, хорошо? — у Невы выпиваешь тоску и волны, и хочется в воду броситься всей душой. А потом приходишь, совсем промокшая, и, глотая воздух, глядишь в окно. И мешаешь кофе остывший ложкою, приготовленной здесь давно.
Нежность становится дымом кольцами, выпускаемым ей за чаем. Я побуду первой из добровольцев, за которых Отче не отвечает. А что, есть разница, где дорога, ведущая от легкости до аврала? Да, я так веду себя — ну, ей-богу! — как будто ни разу не умирала.
Похудела и так, только что в том толку? Накупи себе стильного и почаще неси-ка бред. И нежность свою, и милость засунь на полку. Запасись блоком крепких каких-нибудь сигарет.
А еще отстриги-ка, кстати, косую челку — пусть повезет кому-нибудь в ноябре.